Попади ты пропадом! Часть 1: Выхода нет. Мария Бородина
вовремя замолчал и захлопнул рот. Камеры хорошо реагировали на звук. Айфинону может это не понравиться. А он может всё. В том числе и закопать куда глубже, чем сейчас.
Решительными шагами Лоренс проследовал к лестнице. Держала его лишь одна мысль: если зрители увидят, что они не справляются с конкурсантками, рейтинги упадут ниже плинтуса. Он не должен их разочаровать.
Крыло для участниц выглядело до неприличия нарядно: на стенах здесь даже висели плоские лампы. В вечерней темноте они походили на окна, в утренние часы – на барельефы. Девушек баловали, как детей, и это раздражало до колик. Но Айфинон поощрял столь бесполезную трату ресурсов и выпендрёж.
Нужная дверь оказалась третьей по коридору и пряталась за небольшим выступом. Долго думал: постучать или нет, и решил ворваться неожиданно. Будет знать, как выводить из себя влиятельных людей!
По комнате разливался мутный утренний свет. Та, которую назвали Нимеридис, стояла у окна, глотая сквозь решетку холодный ветер. Будто грезила о свободе, как птица в клетке. Или как бабочка за стеклом. Она даже не повернулась, чтобы поприветствовать его, хотя слышала, как хлопнули, сомкнувшись, дверные створки. Безусловно, слышала.
– Соизвольте спуститься к завтраку, – произнёс Лоренс холодно, так и не поздоровавшись.
Девушка, опустив голову, сказала:
– Я не голодна.
– Спустись и просто посиди за столом, – проговорил Лоренс миролюбиво. Факт, что девушка не пошла в наступление, как Инна, несказанно обрадовал, и гнетущее чувство обречённости почти рассеялось. – Никто не будет тебя кормить насильно.
Она чуть повернулась и слегка присела, приветствуя его.
– Как прикажете, – она говорила ласково-мягко и всё время прятала глаза. Девушка теребила скомканный край футболки.
Не зря он заприметил её ещё при первом сборе, ох, не зря! Внешность Нимеридис хоть и не сражала наповал, но держала крепко. Она походила на только что распустившийся цветок с каплями росы на лепестках.
Цветок?! Лоренс едва не хлопнул себя по щеке. Но более подходящего сравнения не находилось. Красота всех четырёх светил меркла перед нею: нежной и трогательной.
– Я провожу тебя, – сказал Лоренс вслух и протянул девушке ладонь.
Она замялась, заломила руки перед грудью. Затем подала дрожащую кисть.
Кажется, когда он коснулся её, Нимеридис слегка вздрогнула.
– Не пугайся, я не причиню тебе зла, – успокоил Лоренс, но девушка всё равно поникла. Трепет проходил сквозь пальцы, и он чувствовал кожей её волнение.
Густые черные локоны девушки заворачивались в аккуратную гульку на затылке. Раскосые глаза походили орехи, что растут в саду поместья, в радужках, кажется, отражалась самая пасмурная ночь.
Лоренс так и замер, удерживая её ладонь в своей. Она может стать победительницей, если захочет. В ней есть и сила, и красота.
Нимеридис снова спрятала взор, уставившись в его грудь. На щеках