Москва и жизнь. Юрий Лужков
давних решений ЦК партии во главе с Хрущевым, повлиявших на мою судьбу, «большая химия», как и тяжелая промышленность и энергетика, являлась приоритетной отраслью народного хозяйства.
Когда я стал генеральным директором, то мне по должности полагалось быть в составе депутатского корпуса районной власти, потом городской.
В мемуарах Артема Тарасова, первого советского миллионера, можно прочесть о моих завтраках на службе с пирожными и устроенной мной ради них пекарни. Это полная ерунда. Я все 14 лет, когда работал генеральным директором, не ходил никогда в столовую – не хватало времени. У нас была хорошая заводская столовая, хорошо оборудованная. Я привел ее в порядок, сделал достойной, такой, как в закрытых конструкторских бюро, где часто бывал. За всем, что связано с питанием сотрудников, следил жестко. Никаких завтраков с пирожными. Никаких пекарен на закрытой охраняемой территории, никакой торговли на стороне.
Секретарша приносила в обеденный перерыв бутылку кефира и хлеб плюс чай и какая-нибудь выпечка.
Я большой любитель меда. К пчелам тянуло всегда, приобщился к ним, когда появился пионерский лагерь у нашего завода. Один мой сотрудник, фанат пчеловодства, Гальперин, предложил хорошую идею: сделать мобильный прицеп и возить ульи по нашим филиалам, расположенным не только в России, но и в южном направлении, на Украине и в Армении, где много солнца. Я погрузился в пчеловодство, жизнь пчел. Поразился разуму этих прекрасных существ, общению в пчелиной семье. У нас на фирме образовалось подсобное хозяйство. Меда собирали так много, что давали детям в пионерлагере и по банке меда каждому сотруднику.
О моих пчелах часто писали в газетах. После отставки я продолжаю заниматься пчелами в Калужской области. Там большая пасека, свыше 200 семей. На ее базе создал целостное хозяйство, которое хорошо принято местным населением.
Прощание с химией
Придя к власти, Михаил Горбачев обвинил химическую промышленность в том, что она «запеленала свою химическую науку». Термин совершенно непонятный. Но поскольку его высказал Генеральный секретарь ЦК КПСС, на критику полагалось отреагировать. Начальника главка, ведавшего наукой, лауреата Ленинской премии Ростунова Владимира Федоровича, снесли в одно касание, несмотря на опыт и заслуги. В результате меня под давлением ЦК партии назначили руководителем главка. Назначили на эту должность не химика по образованию, как следовало, а инженера-механика.
Наука отставала в отрасли потому, что все опытные предприятия загружались серийной продукцией. Осваивать новые технологии заводы не хотели, делать одно и то же из года в год проще и выгоднее. Переходить в главк не желал. «Химавтоматика» слыла уважаемой организацией, была на хорошем счету в силу реальных результатов. Из года в года нам вручали переходящие Красные знамена ЦК КПСС и Совета Министров СССР.
Мне досталась организация, объединявшая науку и производство, я этим очень дорожил, хотя на меня наседали советские