Безобразная Эйвион, или Сон разума. Робер Дж. Гольярд
заполненная жиром. Солдат подвесил её на крюк, вделанный в голову дракона.
Из тумана вынырнула фигура Алуна.
– Я ж говорил… он нарочно нас сюда завёл.
Рыцарь только махнул рукой.
– Десятки Мадока и Ивора в воду! – приказал он. – Остальные – на левый борт.
Двадцать человек, сбросив с себя камзолы и оставив оружие на палубе, принялись спускаться.
– Раскачиваем! – вскоре раздалось снизу.
Драгг стоял как вкопанный.
– Алун! – позвал сир Гарет. – Ещё двадцать человек.
Солдат кивнул, повернулся, собираясь уйти, и вдруг застыл.
– Что за… – пробормотал он, всматриваясь.
Из тёмного марева прямо на них плыли огни. Один, второй – не меньше дюжины лодок с пылающими горами хвороста.
– Сейчас сгорим! – рявкнул сир Гарет. – Отталкивайте их вёсл…
Рыцарь замолчал, пошатываясь. Эйвион завизжала. В его левом глазу торчала стрела, и тоненькая струйка крови текла по щеке. Ноги рыцаря подкосились, и он с грохотом свалился с носовой палубы.
В то же мгновение из тумана возникли очертания небольшого корабля, потом ещё одного и ещё, со странными треугольными парусами.
– К оружию! – закричал Алун, и сам упал, захрипев. Его крик потонул в многоголосом вопле, хлынувшем со всех сторон. Сотни стрел вонзались в живую плоть, щёлкали о борта драгга. Зажав руками рот, Эйвион села на корточки, пытаясь спрятаться от смертоносного ливня. Кто-то прикрывался щитами, другие сами стреляли в ответ, но мешала мгла, мешал едкий дым от полыхавших вокруг драгга лодок.
Эйвион отшатнулась, вскрикнув от ужаса: прямо рядом с ней в борт корабля с лязгом вцепился большой железный крюк. Другой такой же, вонзившись в бок солдата, пригвоздил его к дереву. Солдат дико завопил; кровь хлестала из развёрстой раны.
– Пошли живей! – невесть откуда взявшийся Корах дёрнул Эйвион за руку. – Не высовывайся. Плавать умеешь?
– Где Айрис? – задыхаясь, спросила она.
– Вил её знает. Быстрее.
Они не успели сделать и двух шагов. На драгг, как горошины из лопнувшего от зрелости стручка, посыпались люди. Полуобнажённые, с телами, покрытыми узорами. Звон железа и дикие крики оглушили Эйвион. Морских людей было много, так много, что у неё закружилась голова от бесконечного мелькания татуированных торсов и свирепых лиц – словно гигантский клубок цветных змей хлынул из моря, заполоняя собой всё пространство. Отчаянно сопротивляющихся солдат сира Гарета осталось меньше полусотни; их теснили к корме, но и там их подстерегала опасность: всё новые и новые дикари, завывая, лезли на драгг, падали в воду, сражённые мечами, но на их месте тут же появлялись другие.
Палуба была завалена мёртвыми утыканными стрелами телами. Кое-кто ещё шевелился, а один воин, с двумя стрелами в спине, пытался перебраться через борт. Подскочивший аркан страшным ударом кривого тесака снёс ему голову; тело мешком свалилось на палубу. Аркан огляделся – и остановил взгляд на сжавшейся в комочек Эйвион.
Ругнувшись сквозь зубы,