Я говорил, что люблю тебя?. Эстель Маскейм
говоря, прогулка с Рейчел и Меган по бульвару оказалась приятней, чем я думала. Девчонки не зависали подолгу в одном магазине, не стремились спустить все карманные деньги на обувь, и, к моему удивлению, обе любили кофе – это выяснилось, когда мы остановились в небольшой кофейне на углу бульвара Санта-Моника. Кофейня называлась Refinery, и здесь подавали лучший латте, который мне доводилось пробовать.
– Ты не передумала? Может, все-таки поедешь с нами? – спросил отец, в восьмой раз заглядывая ко мне в комнату.
В этот момент я красила ярко-синим лаком ногти на ногах. Пришлось оторваться. Я оглянулась на невыносимого зануду, стоящего в дверях.
– Пап, ну не передумала. Мне все еще нездоровится, – ответила я и, опустив голову, снова занялась ногтями. Так врать – ужасно, и когда-то давно, в детстве, отцу достаточно было посмотреть на меня, чтобы понять, что я вру. К счастью, сейчас он уже не такой прозорливый.
– Если проголодаешься – загляни в холодильник.
– Хорошо, – сказала я, и отец ушел.
Конечно, неправильно избегать семейного ужина, но от одной мысли, что придется провести субботний вечер в компании новых родственничков, меня начинала мучить мигрень. Я вернулась домой с бульвара около двух часов назад. И все это время отец назойливо завлекал меня на это кошмарное мероприятие. Пришлось открещиваться всеми правдами и неправдами.
Я закончила педикюр и, прибрав за собой, горделиво прошествовала по комнате на мысочках. Элла прокричала, что они уже готовы ехать. Я вышла на лестничную площадку, но едва успела ступить пару шагов вниз, как из своей комнаты показался Тайлер.
При виде меня он застыл и, прищурившись, несколько секунд гипнотизировал злобным взглядом. Меня и мои треники.
– Ты что, не идешь? – наконец спросил он.
– А ты? – вопросом на вопрос ответила я. На Тайлере было темно-синее худи с натянутым на голову капюшоном. Из одного уха свисал наушник.
– Я под домашним арестом, – хмыкнул он и потер висок. – А ты что сочинила?
– Мне нездоровится, – соврала я и, развернувшись, стала спускаться. Он последовал за мной. – Интересно как получается! Шляться по American Apparel, значит, под домашним арестом можно? – негромко подковырнула я сводного братца.
– Заткнись, а?! – прошипел Тайлер.
Когда мы сошли в холл, отец с Эллой уже дожидались у входа. Рядом с понурым видом стояли Джейми и Чейз. Они были пока слишком малы, чтобы отделаться от подобных семейных вылазок.
– Мы ненадолго, – сказала Элла и строго посмотрела на Тайлера. Очевидно, она боится оставлять его одного. И явно не без основания. – Даже не думай улизнуть!
– Ну что ты, мам! Как можно! – заверил Эллу старший сын. Каждый произнесенный им звук был насквозь пропитан сарказмом. Тайлер прислонился к стене и скрестил руки на груди.
– Пойдемте наконец! – не выдержал Чейз. – Есть охота!
Какое счастье, что мне удалось всего этого избежать.
– Да, да, идем! – подхватил отец. Он отпер машину, велел Джейми и Чейзу садиться и, посмотрев на меня с сочувствием,