ПУПОК. Сергей Ковалев
смертные, глядя на воздвигнутые мной исполины, будут восхищаться Твоим Величием! Величием Императора Цин-Шихуанди, понимаешь!
Господин Байдуков в страхе и отчаянии говорил и говорил. В прошлом-будущем он был сдержанно-красноречивым, но сейчас, бия лбом нефритовый пол у подножия трона, не умолкал. Перед глазами, как наваждение блестел огромный меч и отсечённая его голова!
Император, выслушав и ничего не сказав, отпустил пришельца Оказавшись в прежних роскошных покоях, господин Байдуков стал- покорно и обеспокоенно ожидать своей участи. Обилие, яств, слуг предупредительное исполнение всех его желаний наводили на тревожные размышления и всевозможные предположения. Самые дикие и фантастические. Он когда-то читал, что у древнего народа майя существовал кровавый изощрённо-жестокий обряд-обычай. Жрецы коллегиально выбирали в народе самого красивого мальчика. Он жил в специально построенном для него дворце в совершенно райских условиях. У этого избранного мальчика было всё. Его желания и прихоти мгновенно и безоговорочно исполнялись. Избранный мальчик был властен над жизнью людей, ему поклонялись, ему воздавали почести и молитвы. Жизнь избранника проходила в роскоши и неге. После полового созревания путём сложных хирургической и нейрохирургической операций половозрелого уже юношу превращали в девушку, дабы он познал и эту ипостась. Наступал страшный роковой день, определённый жрецами и юношу-девушку приносили в жертву Богам. На вершине усечённой пирамиды при огромном стечении народа у её подножия, специальный жрец-наком рассекал ему (ей) нефритовым топориком грудную клетку и под исступлённый вой толпы вырывал трепещущее сердце, окропляя горячей кровью жертвенный алтарь. Обессердеченное тёплое тело жертвы скатывалось по ступенькам с громадной высоты в руки безумствующих в экстазе людей… Эти заласканные мальчики-девочки назывались «мухерадо».
Думая об этом, Устин Тимофеевич почему-то вспомнил знакомого по прошлому-будущему мальчика, которому очень симпатизировал, Звали мальчика Володя Рожков. Он являлся членом соседской дружественной партии, которая по значимости и популярности находилась несколько ниже и сзади ПУПКа и выше не могла подняться. Поэтому она и не выжила. Рейтинг был совсем малюсенький. «А может и меня готовят к подобной участи? – задыхаясь от ужаса, думал впечатлительный господин Байдуков, – мне дают много дорогой и изысканной еды, передо мной раболепствуют и угождают мне, как только могут.» Сам себя тут же пытался успокоить: «Ну конечно же я красивый, но существуют ведь мальчики и более привлекательные…»
Устин Тимофеевич очень и очень любил покушать. За время пребывания при дворце он чудовищно растолстел и еле мог передвигаться самостоятельно. Он был вынужден перемещаться только на носилках.
Наконец, неопределённость и мучительные ожидания закончились. Лукавый псевдосын Неба Указом Императора Цин-Шихуанди