Вокруг света без виз. Валерий Шанин
в Мойковац. А там на автовокзале к нам прицепился таксист, который уговорил нас поехать в каньон Тара с ним.
Каньон Тара
Каньон Тара – самый большой каньон Европы. Да и в мире он своими размерами уступает только американскому Большому каньону в Аризоне. Дорога от Мойковца идет по его левому склону и приводит к единственному мосту, переброшенному с одного берега реки на другой.
Арочный бетонный мост Джурджевича поражает своими размерами. При длине 366 метров, он возвышается над уровнем реки на 172 метра. Строили это уникальное архитектурное сооружение в 1939 году, перед началом Второй мировой войны.
Когда Югославию захватили немцы, югославские партизаны напали на мост и полностью его уничтожили. Ирония судьбы в том, что взрывчатку закладывал один из инженеров, работавших на строительстве. Лазарь Яукович прекрасно знал самые уязвимые точки, взрыв в которых нанесет наибольший урон сооружению. Эта диверсия, нарушившая пути снабжения в горных районах страны, вызвала такую злобу у итальянцев, которые вместе с немцами участвовали в оккупации Черногории, что они внесли «диверсанта» в список самых разыскиваемых своих врагов. В конце войны его поймали и сразу же расстреляли. Сейчас у въезда на мост можно увидеть памятник инженеру, который вначале строил мост, а потом его взрывал.
Почему же мост не назвали в честь этого героя? И кто такой этот таинственный Джурджевич? Оказывается, это самый обычный фермер. Его заслуга лишь в том, что его дом стоит неподалеку.
Местные фермеры в герои не рвутся и на инженеров не переучиваются, предпочитая спокойный образ жизни. На противоположном конце моста тоже когда-то была ферма. Но в полном соответствии с новыми веяниями ее перепрофилировали в… кемпинг. Туристы сейчас более надежный источник дохода, чем разведение овец.
Я зашел в кемпинг исключительно для того, чтобы запечатлеть открывающийся из него вид на мост. Уже собирался уходить, как из дверей срубленного из бревен дома вышел добродушный толстяк с коротко стрижеными седыми волосами, темными бровями и густыми буденовскими усами. Он был одет в футболку с надписью «ФСБ» и видавшие виды шорты, а в руках держал серебряный поднос с графином и рюмками. Увидев меня перед собой, он сказал просто и буднично.
– Пойдем пить сливовицу.
Я никак не ожидал, что его слова относятся ко мне. Оглянулся. Никого рядом не было. Мои попутчики были еще далеко. Что же делать? Придется пить. Конечно, не пьянства ради, а исключительно ради науки. Побывать в Черногории и ни разу не попробовать сливовицы – это все равно, что уехать с Камчатки ни разу не отведав красной икры.
Так я познакомился с хозяином кемпинга с приятным для славянского уха именем Драголюб. Он говорил по-сербски, но как-то очень понятно.
– Ко мне много русских приезжает. Видишь футболку, – он показал на буквы «ФСБ», – Это мне один из них подарил. Говорил, что полковник.
Драголюб взял