Челяберкет. Акын Тимиров
поделки.
Все было хорошо и безоблачно, ладились дела, если бы иногда с грохотом копыт по мостовой и с гиканьем не проскакивали на лошадях казаки, напоминая всем, что не все в мире спокойно. Идет гражданская война, она уже дошла до предгорий Урала. Два непримиримых класса – богатых и бедных – схватились не на жизнь, а на смерть. У каждого – своя правда, а посредине – грязная политика чиновников разных рангов, замешанная на лжи и подстрекательстве. Сталкивая лбами противоборствующие стороны, извлекали они из того свои выгоды. Алчность фабрикантов и помещиков достигла апогея. Из рабочего люда высасывались последние соки, нищета, бесправие, беспросветная в настоящем и в предстоящей жизни. В угнетенном народе копилась обида на класс власть предержащих, на несправедливость и вырывалась наружу лозунгами: «Долой монархию! Долой эксплуататоров! Даешь парламент и конституцию!»
Но власть во главе с Николаем Вторым не пошла навстречу народу в прямом и переносном смысле, не признала, казалось бы, явно справедливые, пока еще мирные требования, избегая демократического диалога. «Всё или ничего!» – стучало в больных мозгах помешанных только на прибыли владельцев заводов и фабрик. А быдло, дескать, перекантуется в своих дощатых бараках. К сорока – сорока пяти годам они сопьются, их перекосит чахотка и язвы. На смену им придут их сыновья, дочери – и так по кругу. Не одно столетие маховик самодержавия, основанный на страхе и бесправии, крутит их в мясорубке российской действительности. Беспокойство же европейских правозащитников будет расценено как грубое вмешательство во внутренние дела государства. Газеты будут постоянно вбивать в головы россиян о готовящемся перевороте и захвате власти в России со стороны западников. Россия им нужна только как сырьевой придаток для всей Европы. Население же России окажется в рабском положении, в отдельных резервациях за Уралом добывая руду, каменный уголь, нефть. Беспощадно будут вырубаться леса, и это будет гораздо хуже, чем сейчас. Забыв о своем бедственном положении, народ, захлебывающийся, клокочущий от избытка патриотизма, кинется защищать свою Родину. Как всегда, он сплотится и отстоит свою независимость, миллионами погибая на полях сражений, обагрив землю, родну матушку, кровью. Сами не живем, не можем, и другим ни за что не дадим. Кто учить нас вздумает, тот свихнется. Обезумев, не победив, вернутся обратно в цивилизованную, просвещенную Европу, не покорив гордый и суровый лапотный народ.
То там, то здесь появлялись воинствующие группировки. Сыновья мелких предпринимателей и владельцев магазинов и повзрослевшая поросль уже работающих вместе с родителями на уральских заводах, рабочая молодежь. Особенной свирепостью и ненавистью к ним отличался здоровенный молодой человек по имени Хасан, лет шестнадцати от роду, сын местного банкира Акбаша Шаяпова.
Торговую улицу Уфимку разделял мост над рекой Миасс. На той стороне моста улица Заречная, где в основном находились питейные заведения – трактиры, кабаки. Особняком, поодаль,