Свист и пляска. История из новейших времен. Екатерина Владимировна Вольховская
все поднимаются молча и на меня смотрят. Ну что с ними делать? Я извинился и ушел.
Заглянул через месяц. Как раз первый снег выпал. Ночь лунная, снежинки в воздухе крутятся, поблескивают – красиво так. Флейтист спиной к пеньку привалился, голову запрокинул. В снегу весь, волосы мокрые, глаза красные. Но – играет все-таки, не сбивается, хотя и медленней, чем раньше.
И змея тоже притомилась. Дышит тяжело, с присвистом. Крылья сложила и в талой луже на дрожащих лапах восьмерки выписывает. Но не останавливается. И морда, как была, блаженная.
А команды нет, и вообще никого нет, кроме этой пары. Надоело, наверное, ушли по своим делам. Хотя что я – никого нет? Кое-кто все-таки был – он в этом лесу за каждым кустом прячется. Ну, я посмотрел на этих детишек, пожалел их и думаю: надо действовать, а то они друг друга до смерти уходят.
Вышел из-за куста и говорю парню:
– Холодно тебе, наверное, на земле сидеть? Простынешь ведь.
Он на меня покосился мрачно и опять глаза отвел. А я дальше продолжаю:
– Будешь играть на морозе – бронхит схватишь. Да уже схватил, я отсюда слышу, как у тебя в груди булькает. Сейчас начнешь кашлять…
И как только я это сказал – флейтист как закашляется. Флейту бросил, руки к груди притиснул. Змея остановилась, голову подняла и язык высунула – принюхиваются они так. Я назад отошел и говорю громко, на всю поляну:
– Извини, но я драконов больше люблю…
Он в кашле заходится, слова вымолвить не может –а змея глаза сузила, на пенек вспрыгнула и пасть разевает…Вот-вот огнем дохнет…
И тут, конечно, из-за кустов, из темноты – флейта… Другая совсем. Потусторонний такой звук, нереальный. Как будто не в лесу играет, а прямо в голове. И мелодия – не та, под которую змея танцевала, а сонная-пресонная, медленная, тихая такая. Змея глазами замигала, с пенька кольцами стекла. Свернулась бухточкой, лапки поджала, крылышками укрылась – и заснула… Снежинки падают и в воздухе над ней тают. И луна светит…
Тут у флейтиста разом бронхит прошел. Да и не было никакого бронхита на самом деле. Я, наверное, нехорошо с ним поступил, но надо же было как-то остановить свистопляску… В общем, он слезы вытер, волосы с лица убрал и на дракона уставился. А она спит, только из ноздрей дымок курится. Невидимая флейта смолкла, и по поляне хохоток прошел – тихий такой, как шелест. И голос у меня в ухе:
– Что, мастер Джек, все-таки выбрал, на какую сторону встать?
– Ты же знаешь, я всегда питал слабость к драконам, – отвечаю спокойно. Король снова захихикал и пропал – меня аж под курткой ветром прохватило.
А из лесу уже вся команда спешит, в сугробах вязнет.
– Браво, – кричит Мэтр и флейтиста по спине хлоп.
Тот на него оловянными глазами посмотрел и к дракону нагнулся. Руку протянул и по голове ее погладил. Она во сне рявкнула и за руку его тяп – несильно, чуть-чуть зубами прихватила. Девчонки подбежали, назад его оттащили, а он и говорит:
– Ребят, она же замерзнет…
Те переглянулись, кто-то