Как я стал знаменитым, худым, богатым, счастливым собой. Эрик Вейнер
заведение, но с историей. Замечательные деревянные полы выглядят так, будто их очень давно не полировали. Это то место, где вы можете часами сидеть с одним пивом, и я подозреваю, что многие люди именно так и поступают.
Все вокруг курят, так что я присоединяюсь и зажигаю небольшую сигару. Что-то в этом месте располагает меня к себе, и я начинаю обращать внимание на детали. Замечаю женщину, сидящую на барном стуле и закинувшую ноги на соседние перила таким образом, что они образуют небольшой подъемный мост, который она поднимает и опускает по мере того, как люди проходят мимо.
Я заказываю некое пиво Trapiste. Оно теплое. Обычно теплое пиво я не люблю, но это мне нравится. Меня окружает приятная голландская разноголосица. Она звучит знакомо, хотя я поначалу не могу себе представить почему. И вдруг меня осеняет. Голландский звучит совершенно так же, как английский, если говорить все слова задом наперед. Я знаю это наверняка, потому что множество раз слышал такое. В доцифровую эпоху мне приходилось редактировать свои записи на катушечном проигрывателе размером с телевизор. Это всегда вынуждало меня проматывать некоторые сегменты записи задом наперед. Так что, сидя в кафе со своей небольшой сигарой и теплым бокалом пива Trapiste, я задаюсь вопросом: если записать голландскую речь и проиграть ее задом наперед – будет ли это звучать как обычный английский?
Как вы уже, без сомнения, догадались, я человек, у которого много времени. В этом вся суть европейских кафетериев: ты не чувствуешь вину за то, что задерживаешься надолго. Неудивительно, что большинство великих мировых философов вышли из Европы. Они приходили в кафе и отпускали сознание бродить до тех пор, пока какие-нибудь радикальные мысли о новой философии, скажем, экзистенциализме, не рождались в их головах. Но я здесь не для того, чтобы изобрести новую философскую школу. Точнее, не совсем для этого. Я занимаюсь тем, что французы называют la chasse au bonheur. Охота за счастьем.
В частности, моей добычей является голландский профессор по имени Рут Винховен: отец исследований в области счастья. Винховен работает над тем, что называется Всемирной базой данных счастья. И я не шучу. Профессор собрал в одном месте всю сумму человеческих знаний о том, что делает нас счастливыми, а что нет, и, что является особенно интересным для меня, в каких местах люди больше всего счастливы. Если и есть действительно дорожная карта счастья вокруг нас, своеобразный атлас блаженства, то Рут Винховен наверняка знает об этом.
Я с неохотой покидаю кафе и возвращаюсь в свой отель на ужин. Роттердам не очень красивый город. Он довольно серый и скучный, с небольшим количеством представляющих хоть какой-то интерес достопримечательностей. Тем не менее население города – смесь голландцев и иммигрантов, зачастую мусульман, – позволяет обнаружить довольно любопытные контрасты.
Секс-шоп «Клеопатра», витрина которого представляет собой собрание слишком уж реалистичных фаллоимитаторов, находится лишь в одном квартале от Пакистанского Исламского центра. В какой-то момент я ловлю запах марихуаны,