Год огненного жениха. Дарья Калинина
ей пытался втолковать то же самое.
Но Любочка все же решила уточнить:
– Намекаете мне, что смерть Грачева – несчастный случай?
– Я бы сказал, закономерность. Судя по опросу свидетелей, Грачев был редкостным Дон Жуаном, и появление в квартире очередной избранницы с помощью какого-нибудь подручного подъемного средства было его излюбленным приемом. Раньше ему эти проделки сходили с рук, дамы впечатлялись и становились легкой добычей, но в этот раз Грачеву просто не повезло. Муж вернулся с работы… в общем, все как в известном анекдоте с той разве что разницей, что закончилось все плохо.
– Но Сеня не единственная жертва в нашем издательстве! – нашлась Любочка. – Кроме него пострадали еще двое журналистов!
– И кто же они такие?
– Иван Черкашин и Женечка Кораблева.
– Тоже ваши коллеги?
– Да.
– В таком случае снимаю перед вами шляпу. Вы информированы куда лучше меня самого и всех прочих друзей и родных пострадавшего Грачева.
– Что это значит?
– До вас никто из них даже не упомянули при мне о трагедиях с этими двумя молодыми людьми. Почему так? И я делаю вывод, что никто, кроме вас, об этих случаях не знает.
– Очень может быть. Дело касалось сотрудников нашего издания. Другие знакомые Грачева об этих несчастьях могут и не знать.
– А почему никто из вашего интернет-портала не пришел ко мне, не позвонил?
– Просто другие не увязали эти три случая между собой, вот и не стали вам надоедать. Вообще не подумали, что здесь может быть связь.
И увлекшись, Люба добавила:
– И еще это потому случилось, что мои коллеги не знали, что трое ребят работали над одной и той же статьей. Вот поэтому они и сочли, что каждый несчастный случай произошел сам по себе. А что случились они фактически одновременно – это совпадение. А это не совпадение. Всех троих хотели запугать, убить или похитить.
– И кто?
– Человек, которому была посвящена статья.
– И кто он?
– Имени его я не знаю.
Следователь Трифонов нахмурился:
– А раз не знаете, то и нечего тут меня путать. Не знаю, кем вам приходился потерпевший, но обстоятельства его смерти говорят сами за себя. Нет ни малейшей причины подозревать в его убийстве кого-то третьего. Он пытался залезть к чужой женщине в койку и был остановлен ее мужем. Последний действовал жестко, но был в своем праве.
– Ну а вдруг это все было подстроено? Вдруг этому Бобрыкину заплатили, чтобы он скинул Сеню?
– Он его не скидывал. Грачев упал сам. Что касается Бобрыкина, то он мог вообще не говорить, что пытался схватить Грачева. Мог сказать, что у того просто закружилась голова, что он сам потерял равновесие и упал. Никто бы не доказал противного.
– Зачем же Бобрыкин оговорил себя?
– Представьте себе, есть еще в этом мире честные люди. Бобрыкин был потрясен смертью Грачева, считал себя в какой-то мере ответственным за эту трагедию и теперь хочет, чтобы суд вынес по его делу справедливое