Собрание сочинений. Идиллия: Интерлюдия. Серебряная ложка. Джон Голсуорси
Южных Штатов – джентльмены. И не забыл «Алабаму»[10] и как его отец Джемс говорил: «Я так и знал», когда в связи с этой историей правительство получило по носу.
В молчании, наступившем, когда подали поджаренный хлеб с икрой, были ясно слышны шаги Дэнди по паркету.
– Вот единственное, что он любит, – сказала Флер. – Дэн, ступай к хозяину! Дай ему кусочек, Майкл.
И она украдкой посмотрела на Майкла, но он не ответил на ее взгляд.
Во время путешествия по Италии Майкл переживал свой подлинный медовый месяц. Под влиянием новой обстановки, солнца и вина Флер словно отогрелась, не прочь была покутить, охотно отвечала на его ласки, и Майкл впервые со дня женитьбы чувствовал, что та, кого он любит, избрала его своим спутником. А теперь явился этот американец и принес напоминание о том, что ты играешь только вторую скрипку, а первое место принадлежит троюродному брату и первому возлюбленному. И Майкл чувствовал, что снова оторвали чашу от его уст. Флер пригласила молодого человека, потому что тот связан с ее прошлым, в котором Майклу не отведено места. Не поднимая глаз Майкл угощал Дэнди лакомыми кусочками.
Молчание нарушил Сомс:
– Возьмите мускатный орех, мистер Уилмот. Дыня без мускатных орехов…
Когда Флер встала из-за стола, Сомс последовал за ней в гостиную, а Майкл увел молодого американца в свой кабинет.
– Вы знали Джона? – спросил Фрэнсис Уилмот.
– Нет, ни разу с ним не встречался.
– Он славный человечек. Сейчас он разводит персики.
– И думает заниматься этим и впредь?
– Конечно.
– В Англию не собирается?
– В этом году нет. У них прекрасный дом, есть лошади и собаки. Можно и поохотиться. Быть может, будущей осенью он приедет с моей сестрой.
– Вот как? – отозвался Майкл. – А вы долго думаете здесь прожить?
– К Рождеству хочу вернуться домой. Я думаю побывать в Риме и Севилье. И хочу съездить в Вустершир, посмотреть дом моих предков.
– Когда они переселились?
– При Вильгельме и Марии[11]. Были католиками. Там хорошо, в Вустершире?
– Очень хорошо, особенно весной. Много фруктовых садов.
– О, вы еще здесь что-то разводите?
– Очень мало.
– Я так и думал. В поезде, по дороге из Ливерпуля, я смотрел в окно и видел прекрасные луга, двух-трех овец; но не было людей, работающих в полях. Значит, теперь все живут в городах?
– За редкими исключениями. Вы должны съездить в имение моего отца; в тех краях еще можно найти одну-две брюквы.
– Печально, – сказал Фрэнсис Уилмот.
– Да. Во время войны мы снова начали сеять пшеницу, но затем бросили это дело.
– Почему?
Майкл пожал плечами.
– Непонятно, чем руководствуются наши государственные деятели. Когда они у власти, им плевать на земельный вопрос. Как только они попадают в оппозицию, так начинают о нем трубить. К концу войны у нас был первый воздушный флот в мире и земледелие начало было развиваться. А как поступило правительство? Махнуло рукой и на то и на другое.