Всё в прошлом. Записки социального работника. Данил Васильевич Казаков
матери, за пару недель сделаю здесь всё, что возможно. Надо всё покрасить, побелить, отремонтировать крышу, сенки, вставить пластиковые окна. Мама моя пока поживёт у моей бабушки. Я сейчас договорилась с ними: они приютят её на пару недель. А Игорёк будет следить за ремонтом и помогать рабочим, нечего ему штаны просиживать.
Она даже не взглянула на мужика, не считаясь с его желанием. А тот мелко закивал головой, радуясь своему участию, которое может дать ему хоть призрачное право и дальше проживать здесь. Она присела на постель матери, обняла её за плечи, ласково уговаривая перейти пока пожить к бывшей свекрови.
Ольга Петровна с робостью и с восхищением смотрела на дочь.
– Отец мой придёт, – настойчиво продолжала она, – я заставлю его скамейку сделать у калитки. Удобную скамейку с низким сиденьем, тебе же тяжело высоко подниматься, с высокой спинкой, чтоб не задувала. И пусть обобьёт скамейку, то есть почти диван, чем мягким, кожаным, чтобы не намокало, и тебе удобней было сидеть. – Лена нахмурилась, ожесточились глаза, она смотрела мимо матери, и уже не спрашивала у неё согласия, а только докладывала, что так будет: ибо она, Лена, так хочет! Ольга Петровна тормошила дочь за руку, жалостливо улыбалась, тихо покачивала головой, почти отчётливо выговорила: неть. Игорёк тут же озвучил её желание.
– Она не хочет его прихода.
Лена небрежно махнула в его сторону рукой, тяжело вздохнула и сделала уступку матери: – этот тип, если ты не хочешь его видеть, то и не зайдёт сюда. Но работать на тебя я его заставлю.
Как я поняла, тот высокий кирпичный дом, мимо которого я часто хожу, принадлежит бывшей свекрови Ольги Петровны, бабушки Лены, вернее её сыну. Сын её владеет в городе большим магазином, и внучка, выходит тоже не робкого десятка, не чета мне или Игорьку. Свой долг перед матерью она выполнит за полмесяца, и мать её будет довольна. Я завидовала гостье. Мне никогда не заняться своим бизнесом, не построить завода, не заведовать офисом, как Тамара Аркадьевна. Я способна лишь помогать таким как Лена: освобождать её от ежедневного ухода за её матерью. Не два горошка на ложку. Горькая истина смутила меня, поставила на одну сторону с Игорьком.
– Я вам благодарна, очень благодарна! – прерывает Лена мои горестные размышления. Мы медленно выходим на улицу. Ближайшие две недели за матерью она поухаживает сама. – Было бы очень хорошо, если бы вы взяли номер моего мобильного телефона, иногда позвонили бы мне. Или лучше я вам сама позвоню, когда вам будет удобнее? …– Она медленно подбирала слова, выжидающе, с тревогой смотрела на меня. Она хотела добиться от меня согласия и боялась получить отказ. Как бы богата и успешна она не была, но сейчас Лена зависела от меня, от моей доброты. Притворяясь недовольной (чтобы больше ценили), в душе я всё же рада была услышать её просьбу. Мне нравилось быть причастной к судьбе Лены – леди, хозяйки своей судьбы. Я даже дала себя уговорить раз в месяц получать от неё немного денег, которые я непременно истрачу на Ольгу Петровну. Я гордилась таким доверием,