Тень Земли: Снег. Андрей Репин
троглоданом. Ещё я прибавлю тебя, – он указал на троглодита, выделявшегося среди других ростом и толщиной шеи.
– Почему я, троглодан! – испугался тот и попятился.
– Взять их! – приказал Борк своим телохранителям.
Солдаты были жестоко выпороты, а Гхон разжалован в саки (так троглодиты называли адъютантов-прислужников) и в таком качестве сразу получил посильное дело – перевязать троглодану больную ногу. Жёсткая тугая повязка и прилаженная поверх сапога деревяшка давали возможность Борку передвигаться почти безболезненно. Нога быстро заживала – видно, Мохон нечаянно вправил сустав, когда, желая поиздеваться, пинал Борка по больному месту. И двух недель не прошло со дня выборов, новоиспечённый троглодан ещё не привык равнодушно принимать все радости власти; он приказал солдатам поставить себя на ноги, хотя мог бы и сам подняться с пенька. Презрительным взором осмотрев своё отдыхающее воинство, Борк удалился в троглоданскую палатку и прилёг. Два телохранителя встали у входа.
В Малиновой Пади армия отдыхала до вечера. Солдат ожидал ночной марш, следующая остановка – лещанская деревня. В этот лесок наместник стягивал последние силы. Под вечер пригнали колонну новобранцев и подвезли клетки с гигантскими змеями. Чудовища имели по две головы (вторая – на месте хвоста), их тела были сплошь покрыты костяными пластинами. Мутанаками звались они. Водились они в пещерах Тибета. Издавна мутанаки и троглодиты использовали друг друга в пищу. Теперь же змеев приручили, откормили, заставили повиноваться приказам и привезли на чужбину. Десять клеток с этими тварями стояли посреди дороги.
В Малиновую Падь стремились и бесы, шнырявшие в этих местах. Сюда же притащился и Смерв, злой, растерявший вдали от повелителя свою мощь. Наместник милостиво принял его и вновь наполнил темной силой чёрную душу.
На закате местность огласилась криками офицеров и щёлканьем бичей. Войско вытягивалось на дорогу. Заскрипели деревянные, обитые медью колёса. Зацокали копыта чёрных коней, затопали и зашаркали по дороге тысячи троглодитских сапог. Наместник ехал впереди колонны в окружении своей гвардии. Закованные в сталь железные люди, все верхом, мрачно смотрели вперёд, сдерживая коней. Полем двигались стаи волков. В посадках шелестели крылья ворон: одни перелетали с дерева на дерево, а другие кружились над колонной.
Ночью стало ветрено. В разрывах между тучами виднелись тусклые звёзды. Низко над горизонтом висела тощая луна. Наместник так рассчитал время, чтобы в глухой предутренний час ударить на лещанскую деревню. Перебить сонных людей, разорить деревню и закрепиться на опушке леса. Поэтому не будет у солдат отдыха до рассвета, а там пусть сами добывают себе пищу на завтрак и крышу над головой.
В полях ещё хозяйничала ночная темнота, когда войско обнаружили соколы.
Высоко взлетел Ветерок, чтобы первым увидеть встающее солнце и порадовать свою подругу Пернатку свежей дичью, если какая-нибудь ранняя мышка-полёвка