Гай Мэннеринг, или Астролог. Вальтер Скотт
Отец написал обо всем астрологу, и тот ответил, что это нарушившееся душевное равновесие – знак того, что испытание уже началось и что несчастному юноше придется не раз вступать в поединок со злом, причем борьба эта будет принимать все более ожесточенный характер. Единственное, что ему остается сделать, чтобы спасти себя, – это упорно изучать Священное Писание. «Он страдает, – писал мудрец, – от пробудившихся чудовищ – страстей, они дремали в нем до известного периода жизни, как дремлют они и в других людях. Теперь этот период наступил, и лучше, гораздо лучше, если он будет мучиться сейчас в борьбе со своими страстями, чем впоследствии – от раскаяния в том, что позволил себе грешить, безрассудно их удовлетворяя».
От природы юноша был наделен таким благородством, что разум и религия помогли ему одолеть приступы тоски, которая по временам им овладевала. И только на двадцать первом году жизни приступы эти приняли такой характер, что отец стал страшиться за сына. Казалось, что неотвязная и жестокая душевная болезнь доводила его до отчаяния и лишала веры. Но юноша был по-прежнему вежливым, обходительным и кротким; он покорно выполнял все желания отца и, как только мог, боролся с мрачными мыслями, которые, казалось, внушал ему злой дух, призывая его, как нечестивую жену Иова{8}, проклясть Бога и умереть.
Наконец настало время, когда он должен был совершить представлявшееся тогда длинным и даже опасным путешествие, чтобы повидать своего покровителя – человека, некогда составившего его гороскоп. Путь его проходил по местам, где ему интересно было побывать, и путешествие это доставило ему больше радости, чем он ожидал. Поэтому он прибыл в назначенное место только в самый канун дня своего рождения, около полудня. Казалось, что поток новых и приятных впечатлений с такою силою захватил его, что он едва не позабыл того, что отец говорил ему о цели его поездки. Наконец он остановился перед большим, но уединенно расположенным старинным домом, где и жил друг его отца.
Слуга, вышедший, чтобы принять лошадь, сказал, что его ждут уже целых два дня. Юношу провели в кабинет, и там его встретил тот самый человек, который был некогда гостем его отца, ныне уже почтенный старец. Он посмотрел на него серьезным, но вместе с тем недовольным взглядом.
– Послушай, юноша, – сказал он, – зачем было так медлить в столь важном путешествии?
– Я думал, – ответил его гость, краснея и потупив глаза, – что нет никакой беды, если я еду медленно и дорогой уделяю внимание тому, что мне интересно; все равно ведь я прибыл к вам сегодня, а это как раз тот срок, который мне назначил отец.
– Ты заслуживаешь порицания за эту медлительность, – ответил мудрец, – ведь это враг рода человеческого направлял твои шаги в сторону. Но вот ты наконец явился, и будем надеяться, что все кончится благополучно, хоть поединок, в который тебе надлежит вступить, будет тем страшнее, чем больше ты его будешь откладывать. Но прежде всего тебе надо подкрепиться. Пищу надо вкушать