Антикварий. Вальтер Скотт
бы разглядеть и орнамент посередине.
– Мне кажется, – ответил Ловел, которому хотелось сделать старику приятное, – что он по форме напоминает митру.
– Несомненно, вы правы! Вы правы! Мне это никогда не приходило в голову. Вот что значат молодые глаза! Митра, митра, это подходит во всех отношениях.
Сходства было не больше, чем между облаком Полония и китом или дроздом{39}. Но его было достаточно, чтобы мозг антиквария начал усиленно работать.
– Митра, дорогой сэр, – продолжал он, идя вперед по лабиринту неудобных и темных переходов и прерывая свои рассуждения, чтобы предупредить гостя об опасных местах, – митра, дорогой сэр, подходит для нашего аббата не хуже, чем для епископа, ибо это был митрофорный аббат{40}, чье имя стояло во главе списка… Осторожно: здесь три ступеньки!.. Я знаю, что Мак-Криб это отрицает. Но это так же достоверно, как то, что он увез без спроса моего Антигона{41}. Вы можете видеть имя аббата Троткозийского, abbas Trottocosiensis, в самом начале парламентских списков четырнадцатого и пятнадцатого веков… Здесь очень мало света, а эти проклятые бабы всегда оставляют лоханки в проходе! Осторожно, здесь поворот! Теперь поднимитесь на двенадцать ступенек, и вы будете в безопасности!
К этому времени мистер Олдбок дошел до верха винтовой лестницы, которая вела в его личные апартаменты, открыл дверь и отодвинул кусок ковровой ткани, которой она была завешана.
– Что вы тут затеяли, пакостницы? – вдруг закричал он.
Грязная, босоногая служанка, застигнутая в минуту страшного преступления – уборки sanctum sanctorum, бросила пыльную тряпку и убежала в противоположную дверь от лика разъяренного хозяина. Но молодая леди, присматривавшая за работой, не сдавала своих позиций, хотя, по-видимому, несколько оробела.
– Право же, дядя, в вашей комнате был ужаснейший беспорядок, и я зашла присмотреть, чтобы Дженни все положила на прежнее место.
– А кто позволил тебе – да и Дженни тоже – вмешиваться в мои личные дела? (Мистер Олдбок ненавидел уборку не меньше, чем доктор Оркборн или любой другой завзятый ученый.) Ступай занимайся своими вышивками, обезьяна, и не попадайся мне здесь опять, если тебе дороги уши! Уверяю вас, мистер Ловел, что последний набег этих мнимых друзей чистоты оказался для моей коллекции почти таким же роковым, как посещение Гудибраса{42} для собрания Сидрофела{43}. И я с тех пор не знаю, где
…Мой старый календарь, который
Был врезан в медный верх доски.
Где нэпировские{44} бруски,
Где лунные часы, амфоры,
Созвездья из цветных камней,
Игрушки прихоти моей, –
и так далее, как сказано у старого Батлера.
Во время этого перечисления потерь молодая леди, сделав реверанс перед Ловелом, воспользовалась случаем и скрылась.
– Вы задохнетесь тут в тучах пыли, которую они подняли, – продолжал антикварий. – Но уверяю вас, что около часа назад это была древняя, мирная,
…