Фернандо Магеллан. Книга 3. Игорь Ноздрин
ла Контрасьон, – недобро заметил командир, снял шапку и помахал «Виктории». С каравеллы послышались приветствия. – Спроси нехристя, где удобнее стать на якорь? – велел кормчему.
– Они останавливаются перед дворцом султана, – напомнил Альбо.
– Нет, – замотал головой Жуан, – мы не пойдем под пушки.
– Бросим якорь на рейде неподалеку от выхода из бухты, – предложил штурман. – Мы будем на ветре и при необходимости уйдем в море.
– Хороший совет! – одобрил Карвальо. – Самое главное для нас – безопасность. Хуан, – позвал он сына, – приведи к нам сеньора Пигафетту с хозяином джонки!
– Я хочу посмотреть, как они обгонят нас, – заупрямился мальчик. В карих раскосых глазах промелькнула досада. Тонкие губы на круглом личике надулись недовольством.
– Ты слышал меня? – повысил голос отец.
– «Виктория» совсем уже близко… – взмолился Хуан. – Потом я быстро разыщу сеньора рыцаря.
– Исполняй приказ! Иначе я не сделаю тебя юнгой, – сказал Карвальо.
Сын нехотя спустился вниз, побрел по палубе разыскивать летописца. Черные смоляные волосы щекотали обнаженные плечи подростка.
«Виктория» неторопливо нагнала флагман. Инерция хода утратилась, скорости выровнялись, каравеллы шли рядом в пределах полета копья. Испанцы видели друг друга, понимали знаки, слышали кричавших товарищей. Капитаны условились не расходиться, по сигналу с «Тринидада» бросить якоря.
Из гавани селение казалось плавучим городом, причалившим к ветвистым зеленым деревьям, желтоватым стволам кокосовых пальм, окраинам непроходимых джунглей. От долгого и пристального взгляда свайные домики, с соломенными крышами, расползались, наплывали на каравеллы. Жилища стояли в несколько рядов плотной стеной у кромки воды, поднимавшейся во время прилива и позволявшей передвигаться между ними на лодках. Океан надежно защищал от лесных зверей и незваных гостей, сохранял прохладу в жару, тепло ночью. Но не все хижины омывались волнами, многие корнями вросли в песок, образовали кривые улицы. Желтые соломенные домики бесконечной чередой уходили вглубь острова. Испанцы напрасно испугались пушек крепости, их ядра не долетали до воды. Четырехугольная стена с двумя башнями по краям ворот скрывала от глаз дворец султана. К нему с берега среди построек и пальм вилась широкая дорога, по которой мог проскакать конный отряд, не опасаясь поцарапать лошадей оружием соседей. У жилищ на волнах покачивались сотни лодок, столько же долбленых судов лежало на песке среди свай. Многовесельные пироги и совсем маленькие лодчонки бороздили залив, развозили грузы вдоль побережья в отдаленные концы города.
– Вы звали меня, сеньор капитан? – услышал Жуан голос Пигафетты.
Карвальо отвернулся от берега и увидел летописца в потертых штанах и засаленной рубахе. Рана, полученная в схватке на Мактане, и длительная болезнь от туземного яда заострили черты итальянца, сделали старше. Рядом стоял пленный мавр.
– Антонио, вели магометанину, – капитан брезгливо поморщился, – указать