Остров Пасхи. Андре Арманди
отвечает нотариус. – Правила охоты вы знаете, многоуважаемый; но кто же будет применять их в этой затерянной стране? Это место браконьерства по преимуществу; попасть сюда можно только через мост в Ганьяке, в расстоянии одного лье. А потому браконьеры охотятся здесь сколько их душе угодно и в лесу, и на воде; в хорошую погоду нередко можно видеть, как они ловят форель с вязанкой пылающей соломы вместо фонаря, несмотря на все декреты префектуры.
– А жандармы?
– Ну, они больше не страдают иллюзиями. Курьезное совпадение: каждый раз, когда они переходят мост, извозчик, хижина которого рядом с мостом, испытывает необходимость побывать в своем саду и зажигает для этого фонарь, который виден издалека. И немедленно огни, бороздившие реку, потухают, а ружья становятся на свои места, в ружейные козлы. Терпя постоянные неудачи, жандармы наконец отказались от облав. Вот и мне случается – что делать, слабость! – пользоваться этим, когда представляется случай.
– Есть у вас новости от доктора Кодра, господин нотариус? – спрашивает Гартог.
– За последние дни нет. В последний раз это было в тот день, когда я получил его инструкции насчет составления договора. Я даже надеялся встретить его здесь. Как бы то ни было, но он, вероятно, не замедлит прибыть.
– Ведь это именно сегодня вечером договор должен быть засвидетельствован вами, если я хорошо понял ваши объяснения? – снова спрашивает Гартог.
– Именно сегодня вечером, – отвечает нотариус.
– Таким образом, – продолжает Гартог, – если мы его подпишем, то мы будем связаны обязательством, а он нет. Контракт был бы тогда односторонним.
Жизнерадостный сельский нотариус хмурится.
– Разве вы, сударь, склонны усомниться в слове моего почтенного клиента? – спрашивает он.
– Нисколько, – возражает Гартог, – но если господин Кодр счел нужным связать нас с собою договором, то я считаю, что связь должна быть взаимной, иначе акт не имеет никакого значения.
Нотариус смерил взглядом своего собеседника:
– То, что вы говорите, сударь, вполне справедливо, и я вижу, что вы знаете толк в делах.
– Эти дела были когда-то моей профессией.
– Это и видно. Так вот, если вы не считаете возможным доверить моему клиенту на те несколько дней, быть может, несколько часов, которые пройдут до его прибытия, то вместо него подпишу я: у меня есть на это полномочия от него.
– Это разрешает все вопросы, дорогой господин нотариус, и мы вас слушаем, – решает Гартог.
Нотариус, очевидно, шокирован тем, что он считает как бы признаком недоверия, и, вынимая из своего портфеля бумаги договора, он не может удержаться, чтобы не высказать своего неудовольствия.
– Я не знаю, сударь, – говорит он, обращаясь к Гартогу, – отдаете ли вы себе отчет, насколько неучтиво по отношению ко мне ваше подозрение. Прошу вас не забывать, что я официальный и законно утвержденный министерский чиновник. Я не взял бы на себя защиту интересов Кодра, если бы не питал самого высокого уважения к его характеру и к его нравственным качествам.
– Разделяю