В дебрях Африки. Генрик Сенкевич
несколько платьев, немного белья и теплые вещи для Нель. Стась тоже подумал о себе, а главное, не забыл штуцера и патронов, рассчитывая встретить среди песков Вади-Райана шакалов и гиен.
Хамис вернулся лишь через час, весь вспотев и запыхавшись, так что долго не мог перевести дух.
– Погонщики уже уехали, – сказал он. – Я гнался за ними, но напрасно. Но это ничего – и письмо и самих эфенди мы найдем в Эль-Гараке. Дина тоже поедет с нами?
– А что?
– Может быть, лучше, чтобы она не ехала? Господа ничего про нее не говорили.
– Но они говорили, когда уезжали, чтобы Дина всегда была с барышней. Она и теперь поедет.
Хамис поклонился, приложил руку к сердцу и сказал:
– Тогда едем скорей, а то катр[10] уйдет.
Вещи были готовы, и компания вовремя поспела на станцию. Расстояние от Мединета до Гарака не больше тридцати километров, но поезд узкоколейной дороги, соединяющей эти местности, идет медленно и останавливается очень часто. Если бы Стась был один, он, наверно, предпочел бы ехать на верблюде, чем по железной дороге, так как рассчитал, что Идрис и Гебр, отправившись за два часа до поезда, прибудут в Эль-Гарак раньше их. Но для Нель этот путь был слишком велик, и маленький опекун, который принял близко к сердцу наставления обоих отцов, не хотел, чтоб девочка утомилась. Впрочем, время для обоих прошло быстро, и они не успели оглянуться, как были уже в Гараке.
Маленькая станция, с которой англичане предпринимают обыкновенно экскурсии в Вади-Райан, была совершенно пуста. Они застали там лишь несколько женщин с покрывалами на лице и с корзинами мандаринов, двух незнакомых бедуинов – погонщиков верблюдов, да еще Идриса и Гебра с семью мехари[11], из которых один был сильно навьючен. Но ни пана Тарковского, ни мистера Роулайсона нигде не было видно. Идрис объяснил детям их отсутствие:
– Господа поехали в пустыню, чтобы расставить палатки, которые они привезли из Этсаха, и велели вам ехать за ними.
– Как же мы найдем их в горах? – спросил Стась.
– Они прислали проводников, которые покажут нам дорогу.
С этими словами он указал на бедуинов. Старший из них поклонился, протер пальцами свой единственный глаз и сказал:
– Наши верблюды не так жирны, но не менее быстры, чем ваши. Через час мы будем на месте.
Стась был рад, что они проведут ночь в пустыне, но Нель была огорчена, так как была уверена, что застанет отца в Гараке.
Начальник станции, заспанный египтянин в красной феске и в темных очках, подошел и от нечего делать стал смотреть на европейских детей.
– Это дети тех инглези[12], которые поехали утром с ружьями в пустыню, – сказал Идрис, усаживая Нель в седло.
Стась отдал штуцер Хамису и сел рядом с ней, так как седло было довольно просторно и имело вид паланкина, только без навеса. Дина уселась позади Хамиса, другие разместились на остальных верблюдах, и поезд тронулся.
Если бы начальник станции смотрел дольше им вслед, он был бы, пожалуй, удивлен, что англичане, о которых упоминал Идрис, поехали прямо к развалинам
Поезд.
Верховые быстроногие верблюды.
Англичан.