Королева Виктория. Л. Стрэчи
придать этому торжественность. Достойные представители мыловаров или Общества борьбы со смертной казнью бывали смущены и обескуражены, когда в середине речи премьер-министр вдруг с увлечением начинал продувать перо или внезапно отпускал неуместную шутку. Ну как они могли поверить, что он всю прошедшую ночь тщательно разбирался в тонкостях их дела? Он ненавидел покровительство и аудиенции, что необычно для министра. «Епископы?! – восклицал он. – Да они готовы умереть, лишь бы сделать мне гадость». Но когда аудиенция наконец начиналась, он проводил ее с высочайшей проницательностью. Его коллеги подметили и еще один симптом, но так и не решили, признаком чего он является: безответственности или мудрости? Он постоянно засыпал на заседаниях Кабинета.
Родись он чуть раньше, он, вероятно, был бы проще и счастливее. Но он был истинным сыном восемнадцатого столетия, чей жребий был брошен в этот новый, нелегкий и жестокий век. Он был осенней розой. При всей его грациозной вежливости, остроумии и счастливой беззаботности, им владела глубокая озабоченность. Сентиментальный циник, скептический верующий, он был беспокоен и меланхоличен одновременно. Но самое главное, он никогда не был тверд; его нежные лепестки трепетали от малейшего ветра. И все же кем бы он ни был, одно можно сказать наверняка: лорд Мельбурн всегда оставался человеком в самом высоком смысле этого слова – вероятно, даже в большей степени, чем нужно.
И вот на старости лет его жизнь приняла новый, неожиданный оборот. В одно мгновение он стал личным советником и постоянным спутником молодой девушки, шагнувшей из детской комнаты прямо на трон. Его отношения с женщинами, как, впрочем, и все остальные его дела, всегда отличались двусмысленностью. Никто и никогда не мог точно оценить переменчивые эмоциональные сложности его семейной жизни; леди Каролина исчезла, а его необычная влюбчивость осталась. Он не мог обойтись без женского общества и не старался себя ограничить: большую часть дня он неизменно проводил с женщинами. Благодаря некоторой женственности характера он легко, естественно и неизбежно сдружился с неимоверным количеством дам; но и мужское начало было в нем столь же сильно. В таких обстоятельствах было очень легко, естественно и, возможно, даже неизбежно стать чем-то немного большим, чем просто другом. Вокруг ползли слухи и смятение. Дважды лорд Мельбурн выступал ответчиком в бракоразводном процессе и оба раза выигрывал дело. Очаровательная леди Брендон, несчастная и ослепительная миссис Нортон… суд оправдал их обоих. Все остальное скрывала непроницаемая вуаль. Но, во всяком случае, совершенно ясно, что с такой репутацией положение первого министра в Букингемском дворце было весьма щекотливым. Тем не менее ему доверялись дела деликатного свойства, и он справлялся с ними с неизменным успехом. С первого же момента его поведение было безупречным. Он относился к молодой королеве со смесью угодливости, предусмотрительности, уважения и трогательной родительской