Столп огненный. Кен Фоллетт
Мерфина давно сделалась местным преданием, ее рассказывали зимними вечерами у очагов на протяжении поколений.
Суденышко приткнулось к пристани на многолюдной набережной. За минувший год этот город, похоже, не слишком-то изменился. Места вроде Кингсбриджа, как подумалось Неду, вообще меняются очень медленно, ибо соборы, мосты и госпитали строят с тем расчетом, чтобы они стояли вечно.
Через плечо Неда была переброшена дорожная сума, а шкипер судна вручил юноше вторую часть его имущества, деревянный сундучок со сменой одежды, парой пистолетов и горсткой книг. Нед принял сундучок, попрощался – и шагнул на набережную.
Он повернулся было в сторону большого, расположенного у воды каменного амбара, где его семейство обычно вело дела, но не успел сделать и нескольких шагов, как услышал за спиной хорошо знакомый шотландский выговор:
– Ба, да это же наш Нед! С возвращением!
Голос принадлежал Джанет Файф, экономке его матери. Нед широко улыбнулся, обрадованный такой встречей.
– Я как раз рыбу покупала, твоей матушке на обед, – продолжала Джанет. Она всегда отличалась чрезмерной худобой, и потому казалось, будто она сделана из палок, но эта женщина обожала кормить других. – И тебе тоже перепадет, само собой. – Она окинула юношу любящим взором. – А ты изменился. Лицо подвытянулось, правда, зато плечи стали шире. Тетушка Бланш хорошо тебя кормила?
– Она-то кормила, а вот дядюшка Дик заставлял таскать камни.
– Это разве дело для школяра?
– Да я не против был.
– Малькольм! – позвала Джанет. – Малькольм, погляди, кто приехал!
Муж Джанет, носивший имя Малькольм, был конюхом семейства Уиллардов. Он подошел, заметно прихрамывая: лошадь лягнула его много лет назад, когда он был молод и не умел обращаться с животными.
Тепло пожав Неду руку, Малькольм сказал:
– Старый Желудь помер.
– Жаль, любимый конь моего брата. – Нед спрятал улыбку. Для Малькольма было вполне обыкновенно говорить сперва о животных, а потом уже о людях. – Как моя матушка?
– С хозяйкой все хорошо, хвала Господу, – ответил Малькольм. – И с твоим братом тоже вроде как. Сам знаешь, он не любитель писать, да и письма из Испании идут сюда месяц, а то и два. Давай-ка пособлю с твоим скарбом, юный Нед.
Уилларду не хотелось сразу идти в родительский дом. У него на уме было другое.
– Может, ты отнесешь этот сундук в дом? – спросил он Малькольма и с ходу придумал оправдание для себя: – Скажи родным, что я пошел в собор, поблагодарить Господа за благополучное возвращение. Скоро приду.
– Ладно.
Малькольм поковылял прочь, а Нед пошел следом, замедляя шаг и любуясь видами, которые помнил с самого детства. Снег продолжал падать, хорошо хоть не валил стеною, как раньше. Все крыши словно выкрасили белым, но на улицах было полным-полно людей и повозок, так что под ногами снег превратился в слякоть. Нед миновал печально известную таверну