Сферы жизни. Андрей Алексеевич Авраменко
Попробуем соединить их в том порядке, в котором сидели участники.
Клиф нашел в доме моток красных ниток, привязал конец к булавке араба, воткнутой посереди Аравийского полуострова, и начал последовательно продвигаться по булавкам, накручивая на них петельки. Закончив работу, он встал и внимательно посмотрел на получившийся красный контур. Он ходил вокруг карты, смотрел на нее под разными углами, но никак не мог увидеть ни одного логичного символа или изображения. Булавки были соединены совершенно бессмысленно.
В таком случае, пойдем от противного – попытаемся насильно придать этим точкам смысл.
Клиф покоординатно перерисовал все выделенные точки с географической карты на бумагу, и попытался врисовать в них сначала еврейскую звезду, затем пентаграмму, христианский крест, полумесяц. Он перебирал буквы, символы, слова, но не мог получить ни одного удовлетворительного изображения. Когда фантазия его иссякла, Клиффорд смял разрисованный лист и выкинул в сторону.
Так. Вернемся к этому вопросу позже. Сейчас надо закончить с участниками. Последний, кого я еще не рассмотрел – это ученый.
Сперва Клиф думал, что очень неплохо сумел разглядеть человека в белом халате, но чем дольше он пытался вспомнить хоть одну деталь его внешности, тем больше понимал, что образ ученого исчез из его памяти. Сколько Клиф не старался – ему все равно не удалось записать ни возраста ученого, ни его национальности, ни даже цвета кожи.
Либо я действительно виделся и говорил с Богом, либо… это все научный эксперимент. Вряд ли какой-то газ или препарат способен так четко и выборочно контролировать память. Здесь должно осуществляться непосредственное влияние на определенный участок головного мозга. Современный уровень технологий, возможно, позволил бы создать подобный нейроконтроллер. Все участники были разной национальности, но это же не мешает всем им быть жителями одного города Сан-Францциско. У нас живет много эмигрантов, да и Калифорнийский биотехнологический университет неподалеку – эксперимент с нейроконтроллерами вполне мог проводиться на его базе. Проблему с языками, в таком случае, легко можно объяснить: мы все говорили по-английски, а микроконтроллеры просто стерли это из памяти.
Такой вариант произошедшего вполне удовлетворял требованиям рационализма Клиффорда. Все представлялось весьма логичным: выданные подопытным Сферы, например, могли служить для отвлечения их внимания, чтобы они думали не о чипе в их голове, а о том, как не разбить стеклянный шар.
Хотя нет… Есть вариант получше. Нейроконтроллер вряд ли способен долгое время работать автономно без питания. Если эта Сфера создает определенное поле, то она может подзаряжать чип на расстоянии. Это же гениально! Люди будут беречь эти Сферы и, наверняка, станут хранить где-то рядом с собой, тем самым продлевая жизнь встроенным в их голову устройствам.
Фантазия Клиффорда пошла далеко вперед, украшая «инцидент» все более впечатляющими техническими подробностями, раскрывая мировые заговоры и делая его самоотверженным борцом с тоталитарным всеконтролирующим