Кругом одни принцессы. Наталья Резанова
оторвался от миски со щами, к которым приступил после кваса, поднял голову. Взгляд его упал на близкосидящих кельтов, точнее, на их оружие.
– Эй, что это у них за хреновины?
– Тише ты, а то как вломят за оскорбление священного оружия…
– Тоже мне оружие – типа арбузов в сетке…
– Это не арбузы, а деил клисс. Выражение «забить мозгами» слышал? От него и пошло. У них так принято. Мозги убиенного противника смешивают с известкой и пользуют, как снаряд. Одновременно бьют врага и добывают новое оружие.
– А еще нас варварами называют, – пробурчал Хэм, но посмотрел на экономных кельтов с уважением.
Но познавательная беседа тут же была прервана. Около стола возникла девица в платье, расшитом мишурой, и при большом количестве дешевых украшений из стекла и бисера. В Волкодавле их обычно носят служительницы Ядреной Фени, отчего эти украшения в просторечьи именуются «феньками». Волосы у девицы были распущены, опять-таки в знак ее служения, пряди падали на лицо, из-под них виднелись обведенные сажей глаза.
– Привет, люди добрые. Скучаем? Я Кики, могу вас развлечь. – Не дожидаясь приглашения, она плюхнулась на скамейку рядом со мной и, ухватив кружку из-под кваса, плеснула себе из баклажки медовухи. По местным понятиям она имела на это право. И восхвалять себя, расписывая, насколько она ядрена, тоже имела право. На то и кабак. Однако меня смущало то, что свои размалеванные глазки Кики строила не Хэму, а мне. Ладно, на нем не написано, что он принц, но все же… И когда она стала игриво подпихивать меня костлявым локотком, я вскипела:
– Отвали, Ядрена Вошь! Я не по этому делу!
Девушка отшатнулась.
– Так ты баба, что ли?
– А то!
Вероятно, она покраснела, но под волосами и слоем белил это трудно было определить. Едва не свалив скамейку, Кики бросилась прочь.
Ну вот, напрасно обидела девушку, со стыдом подумала я. Ошибочка вышла, при плохом освещении чего не бывает.
– Чего она умотала? – спросил Хэм. – Типа собирались хорошо посидеть…
– Это я тебе после объясню.
– Чего после? Чего после? Ты же говорила – вопросы задавать без свидетелей! А свидетелей-то и… есть.
Над нами, дыша перегаром, нависал Топлесс. Черная повязка на его незрячем глазу (говорили, что глаз он себе случайно выткнул сам, когда с похмелья брился ятаганом) сползла на нос, нос спорил цветом с малиновым кушаком, тщетно боровшимся с пузом.
– Здоруво, как тебя?.. – Он, хоть и одноглазый, мою физиономию помнил, а вот имя, похоже, из памяти выветрилось.
– Конни, – подсказал Хэм.
Топлесс покосился на него и даже зачем-то сдвинул повязку.
– Твой пацан?
– Племянник.
– То-то я гляжу, для сына великоват, для любовника – хиловат. И на кой он тебе сдался?
– Везу его в Чифань, на экзамены.
Город Чифань на Ближнедальнем Востоке находился где-то рядом с конечным