Человек из Санкт-Петербурга. Кен Фоллетт
покойному королю, но Лидия не верила этому. Он и вправду заводил подруг среди евреек и певиц, но это еще не означало, что он с ними распутничал. Он дважды гостил в Уолден-Холле – один раз еще будучи принцем Уэльским, а потом уже королем Эдуардом VII, – и его поведение неизменно оставалось безупречным.
«Интересно, – думала она, – почтит ли нас когда-нибудь визитом новый король?» Конечно, принимать у себя монарха – огромная ответственность, но и не меньшее удовольствие сделать так, чтобы их дом выглядел как никогда красивым, подавать к столу самые изысканные блюда, какие только могло нарисовать воображение, и сшить двенадцать новых платьев ради всего лишь двух дней в конце недели. И если король к ним пожалует, он может даровать Уолденам вожделенное право специального доступа в Букингемский дворец в дни больших праздников через садовые ворота, чтобы они могли избегать ожидания в очереди из сотен карет, выстраивавшихся вдоль Мэлл[5].
Потом ее мысли перескочили на гостей, приехавших к ним в этот уик-энд. Джордж приходился Стивену младшим братом и, обладая схожим обаянием, был начисто лишен серьезности Стивена. Его дочери Белинде исполнилось восемнадцать, как и Шарлотте. Обеим девушкам предстоял в этом сезоне светский дебют. Мать Белинды умерла несколько лет назад, и Джордж женился снова, причем довольно поспешно. Его вторая жена Кларисса, будучи намного моложе его, обладала живым и непоседливым характером. Она подарила ему двоих сыновей-близнецов. И одному из них предстояло унаследовать Уолден-Холл, если только Лидия не сможет родить мальчика, пусть и довольно поздно. «Я могла бы, – думала она, – я еще вполне способна на это». Но зачать никак не удавалось.
Приближалось время готовиться к ужину. Лидия вздохнула. Она ощущала себя вполне комфортно в платье, которое надела к чаю, и с волосами, расчесанными довольно-таки небрежно. Но теперь предстояло затянуться в корсет, а одной из горничных соорудить ей на голове высокую прическу. Она слышала, что сейчас многие молодые девушки наотрез отказывались носить корсеты. «Это хорошо, – размышляла она, – если твоя фигура от природы напоминает очертаниями восьмерку». А сама она была излишне худа не там, где нужно.
Лидия встала и вышла наружу. Помощник садовника, стоя у розового куста, разговаривал с одной из горничных. Лидия ее узнала. Это была Энни, хорошенькая, полнотелая, но пустоголовая девушка с вечной улыбкой до ушей. Она стояла, сунув руки в карманы своего фартучка, подставив круглое лицо солнцу и смеясь в ответ на слова рабочего. «Вот вам, пожалуйста, девушка, которой корсет совершенно ни к чему», – подумала Лидия. На Энни сегодня была возложена обязанность присматривать за Шарлоттой и Белиндой, поскольку гувернантка взяла выходной.
– Энни! – обратилась к ней хозяйка довольно резко. – Где наши молодые леди?
Улыбка пропала с лица горничной, и она присела в книксене.
– Никак не могу их найти, миледи.
Помощник садовника постарался тихо улизнуть.
– Мне
Улица в лондонском районе Вестминстер, связывающая Букингемский дворец с Трафальгарской площадью; проложена в начале XX века специально для торжественных церемоний с участием британских монархов.