Ответы найдутся. Сборник рассказов. Сергей Анатольевич Соколов
он шумно выдохнул и открыл глаза, то занимать огневую позицию не стал: сквозь мутные стёкла он увидел возле машины фигуру солдата, очевидно, водилы, который вручную пытался заглушить экстренный слив, но содержимое цистерны мощной струёй выливалось на землю.
– Вот ведь дурень… Беги! И резинку, резинку надень! – кричал Семён, но в противогазе это получалось глухо и невнятно.
Солдат повалился на спину, в самую лужу разлившегося окислителя. Семён подбежал, но вытащить потерявшего сознание водителя, не вступив в ядовитую кислоту, было невозможно. Быстрее же! Семён схватил его за робу и поволок подальше от ядовитых паров, покрываясь испариной, тяжело дыша под резиной противогаза. Его начало мутить: средство индивидуальной защиты где-то травило или он сам впопыхах что-то сделал не то. Семён вдруг почувствовал, что ещё вдох-два и кранты.
«Не дышать! Терпеть!» – то ли он сам себе приказал, то ли кто-то…
К сожалению, тот парень не выжил. А рядовой Редькин поправился и был комиссован. Остались на память об этом случае лишь рубцы на ногах и уважение сослуживцев. А Карибский кризис благополучно разрешился уже без участия Семёна Савельевича.
– Сеня!.. Семён! Савелич! Посмотри, к нам гость!
В дверном проёме сторожки стоял огромный пёс.
***
Пёс стоял в три четверти оборота, от косяка до косяка, так что обойти его было невозможно. Скорее поджарый, чем худой, с гладкой чёрной шерстью, рельефно подчёркивающей развитые мышцы грудины и крупа. Хвост был не виден, но обозначался энергичными ударами в распахнутую наружу дверь. Масть псины не угадывалась, но благородная кровь явно присутствовала. Примечательны были ещё две вещи: взгляд и… Сначала взгляд. Пёс смотрел на присутствующих людей внимательно и с сочувствием, словно почтальон принёс для них послание и знал его неприятное содержание. А второе, что портило пса – это седина или проплешина, латинской буквой «V» шедшая от лопатки за холку.
– Чего тебе! Пшёл! – рука сменщика потянулась к не сертифицированному, но популярному аргументу – бейсбольной бите.
Пёс кое-что знал о предназначении биты в заморской игре, поэтому ответил приподнятой верхней губой с демонстрацией идеальных клыков. Паритет был достигнут.
– Тихо, тихо… Миром всё решим , – посоветовал Семён Савельевич участникам конфликта. Услышав это, пёс перевёл свой оскал в добродушный зевок.
Семён Савельевич, привычно не замечая своей хромоты, осторожно подошёл к псу поближе.
– Слушай, я уже на метро опаздываю… – пёс, не поднимая морды, закатил вверх глаза, слушал слова пенсионера. – Хочешь пообщаться, давай на улице.
Псина развернулась, наступила задней лапой на сандаль Семёна Савельевича и скрылась в темноте.
– Ну, и я пошёл. Удачи!
Пёс, согласно договорённости, поджидал Семёна Савельевича в нескольких метрах от сторожки, проявляясь в темноте белками глаз и отметиной на шерсти. Враждебности к пенсионеру он не выказывал, и в поведении его сквозило, как ни