Когда я тебя потеряла. Келли Риммер
по его лицу, когда он смотрел на меня.
– Я, должно быть, самый большой счастливчик на всей планете.
Взгляд мой ничего не выражал. Мы спорили и ссорились из-за его работы так часто, что я давным-давно сбилась со счета. Признаться, мне это порядком надоело. Я была разбита и подавлена. Все мои надежды на совместное будущее рассыпались в прах, и все из-за этого камня преткновения, а также из-за злости, с которой каждый стоял на своем. Но сейчас, не помня обо всех прежних ссорах, не зная их сценария, Лео не понимал, о чем вообще говорить. Ему полагалось доказывать, как важна его работа, а мне возражать, что я – важнее. Мы должны распалиться и начать кричать друг на друга. Горечь и раздражение, разрастаясь до чудовищных размеров, должны были затопить собой все остальные наши чувства.
Этот сценарий наших постоянных ссор разрушил лучшее в моей жизни. Я до сих пор испытывала обиду при мысли о неосуществленном. А теперь, пусть даже уже слишком поздно, Лео невольно дал понять, что эти споры не обязательно должны были заканчиваться так, как заканчивались. Маленький лучик благодарности, блеснувший в его последней фразе, мог бы все изменить.
Я бросила рассерженный взгляд в сторону мужа. Тот продолжал изучающе смотреть на меня. Мое раздражение – не его вина. Он даже не помнит, как мы поженились, не говоря уже о том, что последовало вслед за тем. И в то же самое время снимать с Лео ответственность никак нельзя. Мне было больно. Я так злилась, что не смогла дольше секунды выдерживать взгляд мужа, поэтому, сложив руки на груди и нахмурившись, я опустила глаза.
– Черепно-мозговая травма, должно быть, серьезней, чем считают врачи, – пробурчала я. – Обычно мы спорим по-другому.
– И как мы спорим?
– Быстро срываемся на крик.
– У меня слишком болит голова, чтобы кричать. Я обещаю исправиться в этом году. Я не только буду в нужной стране на нашу годовщину, я еще организую что-нибудь романтическое и в достаточной мере оригинальное, чтобы исправить тот вред, который нанес тебе в прошлые разы.
Ну, это уже более-менее знакомо. Когда я расстроена, Лео всегда с легкостью дает обещания, которые впоследствии не держит.
– Я поверю, когда увижу собственными глазами, – вздохнув, произнесла я и довольно неуклюже постаралась изменить тему разговора, что Лео мне с готовностью позволил. – Как тебе завтрак?
– Замечательный, хотя я разрешу тебе принести чуть позже что-нибудь посущественнее, если ты на этом настаиваешь.
Я засмеялась, впрочем, как-то неестественно.
– Ладно. Я принесу, но позже, если ты так хочешь.
– Послушай, почему бы тебе не вернуться в отель, принять душ и хорошенько выспаться? Возвращайся, когда отдохнешь.
Я, не задумываясь, отрицательно покачала головой. Я не хотела покидать его. Мне казалось, что я должна остаться на случай, если ему вдруг понадоблюсь. Никто в больнице, кроме меня, его не знает. Я уже хотела вслух возразить, но мне вдруг неожиданно захотелось зевнуть – и пришлось бороться с зевотой.
Лео