Золото колдуна. Владимир Титов
упёрли более находчивые предшественники, то ли чёртово золото, как полагается, не давалось в руки тем, кто не знает Слова. А может, рассказы о рудневском золоте вообще были выдуманы от начала до конца.
За этими занятиями незаметно наступил вечер, и четвёрка искателей приключений вернулась в лагерь уже в полной темноте.
…Уютно потрескивал костёр, время о времени выбрасывая вверх снопы искр. Невдалеке покрикивали совы, которые вылетели на ночную охоту, нимало не смущаясь вторжением людей. Под тентом, на заботливо расстеленной Настиной накидке от дождя, лежал металлоискатель. Рядом с ним были разложены находки, в том числе обрывок ржавой цепи с остатками ошейника. Пётр, который нашёл этот артефакт в подвале под кучей гнилых листьев, с жаром доказывал, что они на правильном пути: несомненно, это цепь, на которой сидел невольник, работавший на потайном монетном дворе Рудневых. Ведь не станут же господа сами марать ручки чёрной работой! Наверняка, подговорили какого-нибудь бродягу или беглого каторжника, соблазнили лёгкой и денежной работой, да и засадили на веки вечные штамповать червонцы.
Версия, что и говорить, была слабенькой, но в неё все поверили. Родион исключительно для самоутверждения заметил, что если бы это было так, то нашлись бы и остатки станка, и кости работника – если конец дома Рудневых и в самом деле был таким романтическим и внезапным, как гласит легенда. Но в глубине души он тоже согласился с Петькой. Всё-таки всем очень хотелось, чтобы легенда оказалось правдой. И ещё хотелось найти золото – настоящий драгоценный клад, вроде тех, о которых давным-давно читали в приключенческих книжках. К тому же образ злосчастного фальшивомонетчика – косматого, бородатого, одетого в тряпьё, истощённого и почти утратившего рассудок от горя и безысходности – сильно подействовал на воображение путешественников. Каждый невольно примерил эту участь на себя. А ты – да, конкретно ТЫ – смог бы так? Смог бы жить вот так годами, покорно работать на того, кто лишил тебя свободы, общества людей и самого солнечного света? Не проще ли взять и прервать это бессмысленное прозябание?
– Не знаю. Я бы отколупнул хоть кусочек камешка, заточил бы и вскрыл артерии, – сказал Родион. – Лучше уж сразу подохнуть, коли ясно, что жизнь кончилась. А гнить заживо в подвале и работать на какого-то ублюдка – ну его нах.
– Так надо головой думать и не попадаться, – ответил Пётр.
– Хэх!.. Тут думай, не думай… Есть такое явление. Называется «shit happens». Выпил ты в корчме пивка с хорошим человеком, да и сомлел. А очнулся – уже в подвале, на цепи. Вот тебе печка, вот станок. Вот в этом тигле плавишь слитки, вот сюда зальёшь расплав, потом повернёшь вот этот рычаг. Потом рычаг повернёшь эдак, выберешь червонцы, ссыпешь их в этот лоток. И так далее…
– Ты так рассказываешь, будто всю жизнь сам этим делом занимался, – заметила Надия.
– Ха, я и сейчас этим занимаюсь! – хохотнул Родион. – Ловлю по вокзалам бомжей и гастеров, подпаиваю и – в подвал, к станку.
– Уау!