Тай-Цзи Ци-гун. Усилие без усилий. Михаил Роттер
длится строго определенное время, проходит без контакта и под наблюдением судьи. Иногда так и было. Однако младшие попадались разные: были среди них спортсмены (борцы и боксеры), были уличные хулиганы, привычные к драке и не приученные уважать кого-то только за то, что он сам себе повязал черный пояс, были просто твердолобые упрямцы, не признававшие ничьего авторитета и готовые попробовать этот самый авторитет «на зуб». Учитывая, что старшие (это я понял примерно через полгода – год) и сами были невеликими мастерами, спарринг не всегда проходил по «положенному» сценарию, который я называл «старший торжественно бьет младшего, а тот с низким поклоном и слезами благодарности принимает побои». Иногда (достаточно нечасто, но бывало) случалось, что младшему удавалось достать старшего: ударить, подсечь, бросить. Вот тут и начинался настоящий цирк. Про «бесконтакт» и время все забывали, судья (тоже, разумеется, из старших) незаметно исчезал, и начиналась нормальная драка, основной целью которой было несомненное и прилюдное унижение «младшего».
Мастер Минь все делал совершенно иначе. Процесс избиения младенцев (простите, учеников) был обставлен совершенно иначе. Во-первых, все было «по-семейному»: никаких зрителей, никого чужого, никто никого при публике не унижает. Во-вторых, все спокойно, я бы сказал уважительно. Минь пояснял это так: «Я не могу вас не бить – не научитесь. Во Вьетнаме я своих учеников еще больше бью (интересно, куда еще больше-то?). Но это на занятиях. А когда мы вышли из зала, я вам не мастер, а вы мне не ученики. Мы друзья».
В результате все воспринималось как-то совершенно буднично. Ну побили, но это для моего же блага (в учебных, так сказать, целях). А вообще мы друзья (кстати, именно так оно и было). В результате ни злобы, ни гнева, ни обид ни у кого не возникало. Да и характер становился заметно спокойнее, я бы сказал, рассудительнее и сосредоточеннее. Поэтому я дал этому методу обучения еще одно название: «Ци-Гун хорошего характера». А что, побои, нанесенные дружелюбной рукой, вовремя и за дело, способствуют улучшению характера, как ничто другое.
Чтобы в дальнейшем «исключить исключения» вроде того, которое представилось мне в случае с методом мастера Миня, я решил расширить свое определение Ци-Гун (как «работа с энергией») так, чтобы оно включало подобные случаи.
Сделать это оказалось на диво просто. Любой Ци-Гун включает три урегулирования (действия, которые необходимо произвести для того, чтобы практика была успешной): ума, дыхания и тела. Поэтому мое новое определение Ци-Гун получилось не сложнее предыдущего: «Ци-Гун – это любое действие, обеспечивающее улучшение работы ума, дыхания или тела».
В таком контексте метод мастера Миня, обеспечивающий мгновенное сосредоточение ума и приведения его в состояние «здесь и сейчас», тут же переставал быть исключением, которым он казался мне раньше. Мало того, множество разных занятий превращалось в Ци-Гун.
Например, мой папа, придя с работы и пообедав, вместо того чтобы заниматься