Хорнблауэр и «Отчаянный». Сесил Форестер
с быстротой, сделавшей бы честь любому молодому матросу.
– Двенадцать линейных кораблей, сэр, – кричал Оррок. – Стеньги не поставлены. Реи не подняты…
Впередсмотрящий прервал его донесение:
– Буруны с подветренного борта!
– Это Паркэ, – сказал Хорнблауэр.
Черные Скалы с одной стороны, Паркэ – с другой и «Девочки» в середине отмечали вход на Брестский рейд. В такой ясный день, при легком ветре, они не представляли опасности, но в шторм унесли многие сотни жизней. Проуз без устали шагал между кормой и нактоузом, беря пеленги. Хорнблауэр тщательно прикинул направление ветра. Если у французов нет линейных кораблей, готовых к выходу в море, незачем рисковать. Перемена ветра может застать «Отчаянный» слишком близко к подветренному берегу. Хорнблауэр оглядел в подзорную трубу побережье, выросшее на горизонте.
– Очень хорошо, мистер Проуз. Мы повернем через фордевинд сейчас, пока еще можем пройти на ветре Паркэ.
– Есть, сэр.
В голосе Проуза ясно слышалось облегчение. Его делом было следить за безопасностью корабля, и он явно предпочитал иметь некоторый запас надежности. Хорнблауэр посмотрел на вахтенного.
– Мистер Пул! Поворот через фордевинд, пожалуйста.
Засвистели дудки. Матросы побежали к брасам, руль повернули под ветер. Хорнблауэр внимательно прочесывал подзорной трубой берег.
– Так держать!
«Отчаянный» послушно лег на новый курс. Хорнблауэр постепенно привыкал к его характеру, как жених, лучше узнающий невесту. Нет, это неудачное сравнение, и Хорнблауэр сразу его отбросил. Он надеялся, что они с «Отчаянным» лучше подходят друг другу, чем они с Марией. И он должен думать о другом.
– Мистер Буш! Мистер Оррок! Я попрошу вас спуститься, как только будете уверены, что больше ничего существенного не увидите.
Атмосфера на судне оживилась – Хорнблауэр чувствовал это по поведению матросов. Вся команда сознавала, что они смело лезут в самое логовище Бонапарта, заглядывают внутрь главной военно-морской базы французов, объявляют миру, что Британия готова встретить любой вызов в море. Хорнблауэр испытывал приятное чувство, что все предыдущие дни он готовил себе оружие по руке, корабль и его команду, как фехтовальщик, узнающий вес шпаги прежде, чем вступить в поединок.
Оррок спустился, козырнул, Хорнблауэр выслушал его доклад. К счастью, Буш с крюйс-салинга все еще видел Брестский рейд и не спускался. Донесения должны быть сделаны независимо, чтобы докладывающие офицеры друг друга не слышали, но попросить Буша ненадолго отойти в сторону было бы невежливо. Буш не спускался еще несколько минут, пока не закончил записывать карандашом на бумажке, но Оррока трудно винить, что он этого не сделал. Тринадцать или четырнадцать линейных кораблей на якоре, ни один не готов к отплытию, у трех не хватает хотя бы одной мачты. Шесть фрегатов, три со стеньгами, один с поднятыми реями и со свернутыми парусами.
– Это «Луара», – заметил Хорнблауэр Бушу.
– Вы про нее знаете, сэр? – спросил