Дар из глубины веков. Дмитрий Агалаков
и Азова, в сторону легендарной древней Русколани…
– Это будет великий поход! – кивнул Ягайло Ган. – Боги всегда помогали тебе, Бравлин! В этот же раз они отдадут тебе всю Тавриду! А потом… потом…
– Говори, мое сердце пылает и ждет твоего ответа! – вновь потребовал князь славян. – Я жду этого слова! Ну?!
– А потом мы пойдем на Царь-град! – молвил Ягайло Ган.
Но что-то томительно сжимало его сердце и заставляло тяготиться сомнением. Но что это было? Откуда пришло это чувство к нему? Что таким образом ему хотели сказать боги?! Ведь они, чувствовал Ягайло Ган, пытались достучаться до него!..
В те судьбоносные дни войско из многих десятков тысяч славян – северных, западных и южных – вышло из града Киева и двинулось на юг – к Тавриде и Понту Эвксинскому.
Так начинался великий поход князя Бравлина Второго на ненавистную славянам Грецколань… Это был освободительный поход против греков и готов, договорившихся с хазарами. Но не только! Это был поход старых славянских богов на греческого Бога, о котором они много слышали, но силу которого не понимали и не желали понимать.
Уже через пару месяцев стало ясно, за кем сила. Бравлин победным маршем прошелся по окраинным землям Византии. Весь полуостров, который позже назовут Крымом, был занят воинственными славянами. Только южное побережье Тавриды оставалось последним оплотом греков! И то не все! Были уже захвачены и Херсонес, и Керчь! Око за око, зуб за зуб! Славяне сторицей платили за прежние унижения. Кто не хотел сдаваться, те уничтожались. Города дымились в развалинах, кругом лежали трупы. Десятки тысяч плененных греков – мужчин, женщин и детей – готовились быть проданными в рабство.
Греки укрепились на последнем своем рубеже – на прибрежной линии, в городе Суроже[6].
К нему князь Бравлин и подкатил осадные машины. День и ночь камни и горшки с горящей смолой летели через крепостные стены. Огромные камни били и в сами стены города. И те дрожали, сыпались! Но стояли! Как стояли и сами защитники на стенах. Христианский город оказывал достойное сопротивление Бравлину. Но князь был неукротим! Теряя людей, штурмующие все ближе подбирались к воротам. Кипяток и смола выливались из медных ковшей на головы славян. Тучи стрел летели в обоих направлениях. Но ближе, ближе подходили атакующие! И вот уже бревно-таран с языческой бараньей головой разносило ворота. Трещали дубовые бревна, окованные железом!
– Скоро мы прорвемся в город! – сидя на белом коне, на вершине холма, говорил Бравлин Буревой своим полководцам. – Скоро мы покараем непокорных греков и покараем жестоко! А затем нам будет открыта дорога на Царь-град! Никого не окажется за нашей спиной! Наши боги верят в нас, как мы верим в них!
Рядом с Бравлином сидел на коне и Ягайло Ган – он смотрел, как погибает греческий город. Но почему его сердце не трепетало от восторга? Не ликовало? Не пылало радостью? Как пылали сейчас подожженные смолой дома в Суроже. Весело и ярко! Почему его сердце – против воли! – сжималось от отчаяния!
– Сварожич
Современный город Судак.