Дар из глубины веков. Дмитрий Агалаков
Мстить надо! Так же страшно, бескомпромиссно, так же наверняка! К черту все! К черту!..»
Уже скоро полковник Изенбек разглядывал старинные корешки роскошной библиотеки. Да, тут тоже похозяйничали вандалы и душегубы, часть книг валялась по полу, но все же библиотека была для большевиков чужой епархией. Ненужной им! Порвали штыками фолианты, и будет. Не сожгли, и то хорошо. А какие тут были книги! Не душещипательные романы, коими утыканы все библиотеки помещичьих усадеб. Тут были книги богословские, философские, труды по математике, истории, географии. Не простые читатели жили в этой усадьбе!
У рабочего стола с разбитой лампой под сапогами полковника Изенбека захрустели щепки. Он взглянул под ноги. Куски дерева. Разбитые дощечки. Рухлядь. Присмотрелся: на осколках – обрывки древних букв. И только затем у стены Изенбек увидел большой ящик, набитый деревянными дощечками. Часть их была рассыпана по полу.
Федор Артурович поднял одну из них. Странной была она! И очень старой… Шрифт непонятно какой-то, похожий и на руны, на черты и резы, и на санскрит, все буквы под линией и все друг за другом без интервала. То ли выжгли эти буквы, то ли прорези были засыпаны угольной пылью и затерты воском. Он, до войны человек искусства, и не знал и не ведал такой технологии! Да и не могли ведать о ней его современники! Изенбек понял сразу: дощечки были не просто старыми – древними! Их края обточились, как столетиями точится в прибрежных волнах морской камень о другие камни, пока не превратится в голыш…
Многие были раздавлены, по ним уже походили красные…
Прочитать надписи полковник Изенбек не умел, и оттого еще любопытней становилось содержание таинственных дощечек.
– Игнатий! – громко позвал вестового Изенбек. – Игнатий!
Тот очень скоро появился на пороге библиотеки.
– Слушаю, ваше превосходительство!
– Похоронить хозяев распорядились?
– Так точно! Мы еще покойников из домашних нашли.
– Кого?
– Хозяйку нашли, царство ей небесное, кухарку ихнюю, дворника что ли…
– Ты прав: царство им небесное, – мрачно проговорил Изенбек. – Ты вот что, Игнатий, найди мешок поплотнее и вот эти дощечки собери в него все до единой.
– Какие дощечки?
– А ты подойди сюда, – он поманил вестового пальцем.
– Мусор этот? – кивнул на дощечки вестовой.
– Это приказ. Понял, солдат? – В голосе полковника прозвучали строгие нотки, Игнатий хорошо знал, откуда они и к чему: командир, когда надо, был строг!
– Так точно! – щелкнул он каблуками.
– Выполнить немедленно. С убитыми и без тебя разберутся. И вот что, – он потер подбородок, – храни их так, как будто злато-серебро тебе досталось. Все понял?
– Так точно! – вновь гаркнул понятливый вестовой.
– Молодец. После похорон тризну устроим, заодно всех наших и покормим. Надо бы в подвалы заглянуть, может, вина какого раздобудем на поминки, хотя вряд ли: большевики ничего бы не оставили… – Он открыл двери на балкон, и одно из треснутых стекол