Грешница. Петра Хаммесфар
идеальная чистота.
– У меня мало времени на то, чтобы заниматься хозяйством. Но я стараюсь поддерживать дом в порядке.
– И свою жизнь тоже? – поинтересовался Рудольф.
Несмотря на то что Кора чувствовала себя настолько ужасно, что почти не могла ясно мыслить, ей показалось, что она понимает, к чему он клонит. Ее руки машинально сжались на покрытых шрамами локтевых сгибах.
– Что вы имеете в виду? – Она услышала, что ее голос стал хриплым.
– То, что сказал. Вы не любите говорить о прошлом. Но ведь ваш муж наверняка не был первым мужчиной в вашей жизни. Вы были с ним счастливы, госпожа Бендер?
Кора кивнула.
– А почему вы несколько часов тому назад сказали, что вам не следовало выходить за него замуж?
Она пожала плечами, поднесла руку ко рту и начала грызть ноготь большого пальца.
– Он сильно вас побил, – произнес Рудольф Гровиан, указывая на ее лицо. – Он часто вас бил?
– Нет! – Хрипотцы в ее голосе как не бывало, хотя она не откашливалась. Кора решительно добавила: – Гереон никогда меня не бил. Сегодня это случилось впервые. И я его понимаю. Представьте себя на его месте! Что бы вы сделали, если бы ваша жена вдруг вскочила и набросилась с ножом на незнакомого мужчину? Вы бы тоже попытались отнять у нее нож. А если бы она его не отдавала, побили бы ее. Это совершенно естественно.
Рудольф Гровиан отскоблил ногтями донышко чайника до идеальной чистоты, поставил его под фильтр и снова нажал кнопку, а затем сказал:
– Я не могу представить себя на месте вашего мужа, госпожа Бендер, потому что моя жена никогда не сделала бы ничего подобного.
Реакция Коры оказалась более бурной, чем он ожидал. Топнув ногой, она заорала:
– Я не сумасшедшая!
Эта вспышка, как и предыдущие, ни в коем случае не укрылась от него. И повторение буквально вынуждало его к тому, чтобы подтолкнуть ее в этом направлении.
– Но люди решат именно так, госпожа Бендер. Ни один нормальный человек не станет убивать просто потому, что ему не нравится громкая музыка. Я только что довольно долго беседовал с вашим мужем и…
Кора что-то пробормотала, однако слов Рудольф не разобрал, а затем перебила его, возмущенно потребовав:
– Оставьте моего мужа в покое! Он не имеет к этому никакого отношения. – И чуть спокойнее добавила: – Гереон славный парень. Прилежный, честный. Не пьет. Рук не распускает.
Кора понурилась. Твердости в ее голосе как не бывало.
– Он никогда не стал бы заставлять женщину делать что-то такое, чего она не хочет. И меня никогда не заставлял. Вчера он даже спросил, не против ли я. Я могла бы сказать «нет». Но я…
Рудольф Гровиан вдруг показался себе ничтожным. Кора Бендер, словно одичавшее животное, набросилась на беззащитного мужчину. Своим крохотным ножичком для чистки фруктов она орудовала, как одержимая. Кора Бендер не проявляла ни малейших следов раскаяния или сочувствия к жертве. Однако, глядя на нее, Рудольф понимал, что жертва – она.
А потом Кора улыбнулась, уверенно и высокомерно, и опять завела свою