Замок тайн. Наталия Образцова
между двумя большими прудами со стоячей водой, подъехали к чугунным воротам с виньетками и позолоченными остриями – дань новой моде.
Ворота как раз стояли открытыми, и из них выходила довольно значительная группа людей, – все были мрачны и бросали на всадников хмурые взгляды.
– Это наши поденщики, – пояснила Ева. – Они никогда не остаются на ночь в замке. Это приказ отца.
Она о чем-то переговорила с вышедшим из сторожки привратником. Говорила тихо, но до короля все же долетела фраза – «отпевание окончено».
– В замке кто-то умер? – спросил Карл. – Может, мы не вовремя?
Но Ева уже направила коня в ворота.
– Для посланцев комиссаров наш дом всегда открыт, – многозначительно сказала она и через минуту будничным голосом добавила: – Умер наш слуга. Несчастный случай – его растерзали сторожевые псы.
Король почувствовал себя неуютно. Да и сама атмосфера, когда они въехали в парк, словно придавила плечи. Здесь меж деревьев уже царили сумрак и тишина. Приехавшие словно попали в какой-то иной мир, таинственный и безлюдный, что столь не свойственно крупным поместьям. Подъездная аллея была широкой, посыпанной гравием и ухоженной, а вдоль нее на всем протяжении росли стройные ели – они служили словно оградой, за которой простирались заросли давно не расчищаемого парка. Тихое, безлюдное, дикое место, совершенно не соответствующее живому характеру их проводницы.
Наконец показался сам замок.
Картина здесь менялась: мощеный двор, газон перед зданием, еще зеленый и ровно подрезанный, с пирамидально остриженными пихтами по всему периметру. Последние лучи солнца горели огнем в больших готических окнах. И всюду царили безмолвие и пустота.
Слуг они увидели лишь в холле: человек пять-шесть мужчин и четыре женщины в чепцах и передниках. Если это и есть вся прислуга, то ее удивительно мало для столь большого поместья.
Король Карл невольно присвистнул, оглядывая холл. Какая роскошь! Холл был очень высок, и в стрельчатых арках над головой еще чувствовалось что-то монастырское. Но это каменное кружево розеток и капителей колонн не утратило своей привлекательности, несмотря на старомодность. Пол был выложен светлыми мраморными плитами, стены в человеческий рост покрыты деревянными резными панелями, а выше выбелены до слепящей белизны и украшены начищенным до блеска оружием, старинными кирасами, меж которыми красовались и охотничьи трофеи – растянутые меховые шкуры, головы оленей с ветвистыми рогами, ощетинившиеся клыками вепри и оскаленные морды волков. Вдоль стен стояли высокие кованые канделябры искусной работы с пучками длинных белых свечей, а скамьи и столы, хотя и массивные, были украшены затейливой резьбой с прекрасными инкрустациями из олова и перламутра. Несмотря на торжественность, холл казался светлым и приветливым. И все же отпечаток суровости лежал и на нем. Возможно, причиной тому были пустота и тишина, надежно воцарившиеся в замке, а может, именно его средневековый облик внушал гостям неясное беспокойство.
Но