Под лондонским дождём. Мария Корчагина
красивым голосом и поцеловал жену в волосы.
Всё, победа была за ней. Она выиграла, она снова выиграла. Мишель, продолжала всхлипывать, но внутри ликовала и одновременно была в смятении.
Она впервые почувствовала угрозу их семейной жизни, её образу жизни. В этот момент она стала потихоньку осознавать, что никогда не сможет позволить себе быть собой.
Алан действительно не потерпит её легкомыслия, и тогда наступит конец. Мишель совсем не хотела терять мужа, положение в обществе и начинать строить заново жизнь своими силами. Развод с Аланом был бы для неё настоящим апокалипсисом. Она была уверена, что никто её больше так не полюбит и не оценит, как он. Потому что для Алана она являлась единственной женщиной, а для других мужчин – была и будет всего лишь одной из многих. Этот факт плотно засел в её голове.
Теперь ей придётся подавить навсегда ту самую беззаботную и азартную Мишель, какой она была раньше, с огромной любовью к себе и свободе, иначе она потеряет всё. С этого момента она должна научиться всегда следить за своим поведением и оставаться такой, какой хочет видеть её Алан. Для неё это означало идти против самой себя. Вот такие условия она должна будет соблюдать за то, что имеет.
«В этой жизни за всё надо платить. Ничего не бывает просто так», – грустно подумала она.
И продолжая тихо всхлипывать в объятиях Алана, она размышляла, размышляла и размышляла.
– Дорогая, успокаивайся. Хочешь, поедем в ресторан ужинать? – предложил Алан, с милой улыбкой заглядывая в заплаканное лицо жены.
Он не мог вынести этой сцены. Чувствуя себя виноватым, хотел побыстрее развеселить жену и сделать ей приятное.
Мишель по-детски закивала головой, вытирая рукой слезинки с лица.
Алан нежно поцеловал её в губы и прошептал:
– Как насчёт японской кухни?
– Да, – снова закивала головой Мишель.
– Тогда иди, собирайся. Я тебя жду, – проговорил Алан, похлопав жену по попке.
Мишель слегка улыбнулась, развернулась и пошла в спальню, которая была совмещена с её личной ванной комнатой и гардеробной.
Скинув с себя одежду на пол, она встала под душ и открыла кран до упора. Струйки горячей воды хлынули, приятно обволакивая тело. Мишель немного расслабилась и успокоилась. Стресс и волнение стекали с её лица вниз вместе с водой и исчезали в водостоке.
Затем она обмоталась пушистым махровым полотенцем жемчужного цвета и вышла из душа. Мишель подошла к запотевшему от влажности зеркалу и провела по поверхности рукой. В нём она увидела своё привычное отражение, но взгляд был жестче, чем обычно.
Внутри неё шла борьба между Мишель, которую хочет видеть Алан, и настоящей Мишель, которой она является. Её разум отчетливо кричал: «Топи, топи навсегда свои беззаботность и легкомысленность. Топи навсегда свои свободу и тайные желания. Будь умной!»
Но душа и сердце шептали противоположное: «Ты не сможешь носить прилежную маску всегда и жить