Астронавт: Необычайное путешествие в поисках тайн Вселенной. Майк Массимино
работать и зарабатывать деньги на то, чтобы позднее продолжить образование. Массачусетский технологический выглядел как нечто совершенно неизвестное, нарушение привычного порядка вещей, риск. Работа в IBM была безопасным выбором.
Я сделал безопасный выбор.
После выпуска я переехал обратно к родителям и каждое утро садился на поезд, чтобы попасть в Манхэттен, где на перекрестке Пятьдесят седьмой и Мэдисон стоит здание IBM. Казалось, эта работа идеально для меня подходит. Я был техническим специалистом в команде по продажам, работающей над управлением морского порта. Один или два раза в неделю я ездил во Всемирный торговый центр, работал с ребятами из тамошнего отдела информационных технологий, обедал с нужными людьми. Также команда продаж отвечала за развлечения на ежемесячных собраниях филиала. Мы сочиняли маленькие скетчи о медленных лифтах и скверной еде в столовой. Я получал достойную зарплату, и люди относились ко мне как к взрослому. IBM была отличной компанией: там заботились о людях. Но чего-то не хватало: у меня не было ощущения цели, которое я искал.
Потом, 4 июля 1985 г., «Парней что надо» показали по кабельному каналу HBO. У моих родителей HBO не было, но он был у моего друга Майка Кью. Он позволил мне записать фильм на видеокассету с его телевизора. Каждый вечер, возвращаясь домой, я вставлял кассету в магнитофон и смотрел фильм – буквально каждый вечер. Я не преувеличиваю. Я досматривал до самого конца, глядя, как Чак Йегер уводит свой Lockheed NF-104A все выше, выше и выше, к самой границе космоса, только для того, чтобы упасть на землю и выбраться из-под обломков живым, жуя пластинку жевательной резинки Beemans. На следующее утро я вставал, надевал свежую белую рубашку, садился в поезд и возвращался за свой рабочий стол.
Пойти в IBM не было ошибкой. Эта работа мне была нужна, чтобы понять, что я не хочу ею заниматься. Наши отношения с Каролой становились все более серьезными, и я понимал, что мы должны пожениться. Если бы я остался на своей работе, дело кончилось бы тем, что мы обосновались где-нибудь в Нью-Йорке, каждый день садились на поезд, вот и все. Мне было всего 22 года, я все еще жил дома с родителями, а уже видел, как моя жизнь распланирована, разлинована и завершена.
В последнюю неделю июля я решил увидеться с Джимом Макдональдом, моим бывшим наставником из Sperry, и заехал к нему по пути на игру бейсбольной команды New York Mets. Мы вышли на улицу и некоторое время играли в мяч. Мы перекидывали его туда-сюда, и он спросил:
– Что у тебя сейчас происходит?
Я рассказал ему про IBM, про то, как звоню в портовую администрацию и предлагаю купить нашу продукцию, как пишу скетчи для собраний филиала. Он стоял и смотрел на меня.
– Да что с тобой такое? – спросил он. – Представь только, как бы мы сейчас разговаривали, если бы ты пошел в магистратуру. Ты бы мне рассказывал, как слушаешь лекции, которые читают лауреаты Нобелевской премии. Ты бы рассказывал, над каким потрясающим исследованием работаешь. МТИ дает уникальный шанс в жизни. Вместо этого ты о чем говоришь?