Байки у железной бочки. Игорь Ривер
и державших оружие наготове. Держатся, молодцы. Только вот чего душу-то щемит так? Не к добру… Он махнул рукой и наемники втянулись в проход между пятиэтажками.
Они были как раз в середине, между длинных домов, когда Цезарь молча поднял руку и повернул ее ладонью вниз. Его люди залегли, выставив стволы в стороны и готовые огрызнуться огнем. Один из наемников пригибаясь перебежал к командиру и Цезарь показал ему на стоявший у ствола толстого тополя автомат.
– Видишь?
– Ага. "Хеклер". К чему бы это?
– Проверь.
Наемник выпрямился и не спеша пошел вперед. К чему ползать и прятаться? Если это засада, то прячься-не прячься – нет никакой разницы. А если какой-то раздолбай оружие забыл, то тем более незачем.
За стволом дерева наемник обнаружил сидящего сталкера и сначала даже подумал, что тот мертв. Но сидящий повернул в его сторону голову и заговорил.
– Скажи своим, чтобы оставили здесь все оружие и снарягу. После этого можете убираться.
– А ты еще кто?
– Проводник. Но почему меня так зовут, я с такой крысой, как ты, обсуждать не собираюсь. Просто передай мои слова своему командиру.
Наемник передернул затвор. Я усмехнулся. Действительно забавно, когда у человека вдруг исчезает голова. Вот была только что – и нету ее. Грохот выстрела ПТРД догоняет пулю. Смятый шлем улетает вдоль улице, а тело еще какое-то время стоит, потом роняет винтовку и падает на нее. Забавно, да… Но чего ожидать? Их ведь до сих пор никто учил всерьез вежливости, вот и приходится нам. Сзади выстрелы. В основном бьют в сторону дома, откуда прилетела крупнокалиберная пуля. Вспышку выстрела противотанкового ружья не замаскируешь никак. Братья сейчас залегли и ползком меняют позицию. Несколько пуль звонко бьют в ствол тополя. Тоже бесполезно. Метр вязкой древесины натовской пулькой не пробить. Потом стрельба прекращается.
– Эй! Не стреляйте!
– Чего ты хочешь? – доносится со стороны наемников.
– Оставьте здесь снарягу и оружие и валите отсюда.
– Ага, сейчас! Подойди и возьми!
– Как скажешь!..
Я поднимаюсь с ящика и выхожу из-за дерева. Наемники не стреляют. Прониклись, значит… Не удивительно. Вон шлем дырявый валяется и кровь из под него течет. Стрелять в нас они уже пробовали. Результат, как говорится, известен… Глаз их командира не видно за очками. Солнечный луч, упавший в просвет между облаками, ползет по стене пятиэтажки.
Цезарь ничего не понимал. То, что они влипли, было понятно, но почему их до сих пор не накрыли кинжальным огнем с двух сторон. Десять секунд – и все было бы кончено. Он уже успел заметить на крыше одного снайпера и не сомневался, что есть и другие. У врага даже крупнокалиберное оружие есть. Судя по меткости выстрела – "Баррет", или что то подобное. За деревьями не отсидишься, прошибет. Снаряга наша нужна? Может быть думают, что у нас в рюкзаках есть что то важное? И он крикнул:
– Ага, сейчас! Подойди и возьми.
А