Мать своей дочери. Саша Лонго
пространстве ящика письменного стола. И вдруг мой взгляд падает на тетрадь, которую я раньше у Сашки не видела, ─ клетчатую, с большой застежкой в виде пуговицы, явно самодельного характера. Не похожа она и на скетчбуки, которые я покупала ей по нескольку штук на год. Что-то подсказывает мне, что это дневник. Я медленно, почти воровато открываю первую страницу, исписанную убористым Сашкиным почерком… И захлопываю ее. Нет, нехорошо читать чужие письма и дневники. Это все равно что подсматривать в замочную скважину, рассматривать что-то обнаженное, тайное ─ ведь дневникам доверяешь такие мысли, в которых иногда стыдно признаться самой себе. Я тут же начинаю успокаивать себя тем, что Сашка давно выросла. Вот уже замужняя дама. А дневник ─ это глубокое прошлое. И нет ничего страшного в том, что я одним глазком загляну в ее душу. Я страдальчески морщусь, рывком набираю воздух в легкие, как когда-то Сашка перед погружением в воду, и решительно открываю первую страницу…
Глава 5
С Егором мы познакомились на какой-то студенческой вечеринке. Мой будущий муж мне тогда не понравился. Он был шумным, веселым и организованным вокруг себя. Я всегда удивлялась неизменности этого качества. Все в жизни меняется. Но только не это его свойство. Сейчас мы уже можем общаться, но в момент разрыва я была перекормлена им по самые брови. Он окончил географический факультет МГУ, но практически сразу после окончания престижного вуза стал искать себя в журналистике. Егор имел непомерно раздутое ЭГО, которое напитывалось только мыслями о славе. Он всегда жил, нарушая все мыслимые и немыслимые правила, как будто раз и навсегда лишенный внутреннего камертона, встроенного в наше сознание чуть ли не с самого рождения. Что такое хорошо и что такое плохо, было ему неведомо. Лишенный высшего внутреннего руководства, он все в жизни изучал методом проб и ошибок. Теперь-то я точно знаю, он всегда сомневался, что нащупает единственно важные для себя темы в профессии, в жизни, в отношениях, поэтому предпочитал заниматься всем и сразу ─ делать ЧТО-НИБУДЬ, вместо того что ХОЧЕТ. Только это «что-нибудь» должно было быть вариативным. С выбором у Егора действительно была беда. Даже если этот выбор касался бытовой стороны жизни. Если Егор не знал, какое мороженое он хочет съесть на десерт ─ клубничное, шоколадное или ванильное, он заказывал все три вида и съедал их с превеликим удовольствием. Если же, не дай бог, он договаривался с собой о двух шариках (шел на компромисс), потом всерьез мог переживать, что лишил себя удовольствия съесть ванильное, например. Если Егор хотел женщину, он тоже предпочитал иметь сразу нескольких, потому что одна была красивой, другая ─ умной, а третья ─ похотливой сучкой, при одном воспоминании о губах, руках или других частях организма которой член стоял колом. Что-то такое она вытворяла в постели ─ мама не горюй… Егор и не горевал, а имел на всякий случай отношения с тремя дамами