Мир пауков: Башня. Дельта (сборник). Колин Г. Уилсон
хозяин сейчас далеко и поэтому ей с особым рвением надлежит охранять семейство от тарантулов и других хищников. Расслабясь и слившись со смутным разумом насекомого, Найл ощутил бесхитростную преданность и готовность подчиняться. Когда, изнемогая от зноя, люди возвращались к себе в пещеру, Найл приметил в небе движущуюся точку. Нет, не паучий шар; птица, да большая. Внимательно всмотревшись, он определил, что птица летит прямо на них. Найл попытался вживиться в рассудок птицы, «уговорить», чтобы та не меняла направления. Уловив волнение хозяина, встрепенулась и оса. Прошли считаные минуты, а птица уже вот она, в какой-нибудь паре сотен шагов, и высота сравнительно небольшая, чуть выше дерева. Тут Найл отдал осе приказ. Насекомое взмыло вверх со скоростью и готовностью, какие за ней давно уже не водились. Метеором пронесшись мимо крылатой цели и набрав запас высоты в полсотни метров, она круто изменила направление и прянула вниз. Для птицы подобный маневр был полной неожиданностью, с осами она явно никогда не сталкивалась. Почуяв навязчивое чужое присутствие, она негодующе встрепенулась и тут же – Найл это четко уловил – забилась в агонии: оса вогнала жало. Через несколько секунд птица уже валялась на земле в сотне шагов. Когда Найл подоспел, насекомое уже смиренно сидело на ее изломанном крыле, глаз у жертвы уже подернулся смертной пеленой. Особь попалась на удивление крупная, так что в тот вечер во всей пещере стоял аромат жареной дичи. Даже Ингельд была в приподнятом настроении и не ворчала. Как оказалось, это был последний безмятежный вечер в жизни семьи.
Наутро поднялся ветер. Злобный, колючий, он дул со стороны Дельты и задувал прямо во вход пещеры. Найл лишь раз рискнул высунуть голову наружу и моментально юркнул обратно, натирая кулаками слезящиеся от песка глаза. На зубах скрипел песок. Не унимаясь, плакала весь день Мара, даже Найла выведя из себя настолько, что он готов был ее придушить. В тот вечер не было связи с Улфом и Вайгом, даром что Сайрис просидела больше часа. Джомар, как мог, успокаивал женщин: охотникам перед сумерками не до связи. Но связи не получилось и на следующий день. Тут волнение по-настоящему разобрало и Ингельд. Когда сгустились сумерки, она, скрестив ноги, тоже села на пол и попыталась настроить ум на контакт. По дыханию можно было судить, что ничего у нее не получается. На следующий день тревога и нелегкое предчувствие охватили всех. С наступлением ночи Сайрис и Ингельд опять сели друг возле друга, угрюмо склонив головы, в то время как Джомар с Найлом затаились у себя на постелях, боясь лишним шорохом отвлечь женщин. Наконец у Сайрис изменилось дыхание: вступила в контакт. Найл вздохнул с облегчением. И тут, повергнув всех в ужас, мать пронзительно, по-животному, вскрикнула. Слышно было, как тело ее глухо стукнулось об пол. Подскочив к матери, Найл увидел, что она без чувств лежит на спине. Лицо было холодным на ощупь. Ингельд начала уже было бормотать что-то насчет смерти, но Джомар сердито прикрикнул, и она замолчала. Найл бережно усадил мать, оперев спиной о стену. Джомар, пальцами стиснув женщине скулы, влил ей в приоткрывшийся рот