Холод древних курганов. Аномальные зоны Сибири. Андрей Буровский
подростком!
Разумеется, никто и не подумал остановиться, спустить на воду спасательные шлюпки. Ширина Енисея в этом месте никак не меньше двух километров, и до ближайшего берега – порядка метров 800 в очень холодной, очень быстрой воде. Разумеется, Колька не выплыл. Есть и такая версия, что свалился он прямо перед самым колесом, и лопасть колеса – деревянная плаха толщиной сантиметров в восемь – обрушилась на него уже в воде. Во всяком случае, с этого дня, как принято говорить, «Кольку больше никто никогда не видел».
О том, что было дальше, официальная советская книжка повествует следующим образом: «Г. С. Вейнбаум по решению губисполкома вместе с группой членов губисполкома и красногвардейскими частями отступил по Енисею на пароходах в сторону Туруханска. Но колчаковцам и интервентам удалось пароходы настигнуть. Вместе с десятками других революционеров Г. С. Вейнбаум был направлен в красноярскую тюрьму. В ночь с 24-го на 25 октября, в канун первой годовщины Великого Октября, он был расстрелян вместе с соратниками на станции Красноярск, в „эшелоне смерти“ белочешских интервентов»[5].
Такова участь большевичков, у которых дата смерти помечена 1919 годом. У другой части год смерти 1918-й, и про них, в частности про Аду Лебедеву, рассказано: «…27 июля 1918 года при переводе с пристани в тюрьму была зверски замучена белогвардейцами вместе с Т. П. Марковским и С. Б. Печерским. Пьяные казаки выхватили их из толпы пленных, отвели на берег Качи и там зарубили»[6].
Все почти так, кроме одной, но весьма характерной детали. Моя первая учительница в той самой начальной школе № 1 Зинаида Ефимовна (фамилию забыл) рассказывала нам, четвероклассникам, в 1965 году, как жители города встречали приведенные обратно в город пароходы. «Белогвардейцы и казаки» прилагали все усилия, чтобы сохранить жизнь арестованным большевичкам – уже хотя бы для показательного процесса; а вот население города очень хотело добраться до своих мучителей как можно скорее. Кого-то войскам удалось утащить с собой, именно эти большевички на этот раз отделались плевками в морды, оплеухами и пинками. Но некоторым повезло меньше – их оттащили от кордона войск и, как выразилась Зинаида Ефимовна, «буквально растянули на части». По словам учительницы, ее мама присутствовала при этой сцене.
Я тогда был слишком мал, чтобы задать вопрос: а что делала там ее мама? Мама Зинаиды Ефимовны? Только смотрела, как жители Красноярска казнили Аду Лебедеву и прочую шушеру, или принимала в этом более активное участие? Прошло много лет, прежде чем я стал задавать себе такого рода вопросы.
А двоечник Колька Сорокин… Жаль, если это привидение исчезло навсегда и уже никогда не возникнет в здании бывшей «суриковской гимназии». Привидение это на редкость спокойное, тихое. Оно не мешает совершенно никому и никого не в силах напугать, даже самого впечатлительного человека. А вместе с тем это привидение так полезно для воспитания молодежи, так ценно, чтобы направлять современных двоечников