Око Озириса. Волшебная шкатулка (сборник). Ричард О. Фримен
год, через два, это дело опять всплывает наружу, но уже в новой форме, и к величайшему нашему удивлению оказывается, что Торндайк успел уже его разобрать. Недаром за этот промежуток он не раз пережевывал свою жвачку!
– Вы видите, – сказал Торндайк, – мой ученый друг любит смелые и сложные метафоры. Однако по существу он прав, несмотря на свои туманные выражения. Впрочем, сначала вы выпьете чаю, а потом расскажете нам подробнее о Беллингэмах.
Продолжая беседовать, мы подошли к квартире Торндайка. Войдя в обширную, красивую, обшитую панелями комнату, мы застали там небольшого человечка, аккуратно одетого в черное, расставлявшего на столе чайные чашки. Я посмотрел на него с любопытством. Он мало походил на слугу. Что-то странное было в его внешности. Его спокойная, полная достоинства манера держать себя и серьезное, умное лицо заставляли думать об интеллигентной профессии, и только ловкие, проворные руки обличали в нем умелого слугу.
Торндайк задумчиво посмотрел на поднос с чашками и потом взглянул на своего слугу.
– Я вижу, вы поставили три чашки, Поультон, – сказал он. – Каким образом вы узнали, что я приведу к чаю гостей?
В ответ на это маленький человечек приятно улыбнулся, как-то странно сморщив свое лицо.
– Я случайно выглянул из окна лаборатории, в то время как вы повернули за угол, сэр, – сказал он.
– Как это просто! – сказал Джервис – А мы-то надеялись, что тут скрывается что-то загадочное, чуть ли не телепатическое!
– Простота – душа совершенства, сэр, – возразил Поультон, оглядывая чайный прибор, чтобы убедиться, не забыл ли он чего-нибудь, и, высказав свой удивительный афоризм, бесшумно скрылся.
– Возвратимся к делу Беллингэма, – сказал Торндайк, налив нам чаю. – Не узнали ли вы каких-нибудь фактов, касающихся заинтересованных лиц, – таких, конечно, о которых вы могли бы нам поведать?
– Я узнал две или три вещи и уверен, что сообщив их вам, я никому вреда не причиню. Я узнал, например, что Годфри Беллингэм, мой пациент, внезапно потерял все свое состояние приблизительно ко времени исчезновения его брата.
– Это действительно странно, – сказал Торндайк. – Понятнее было бы, если бы произошло обратное. Почему он мог вдруг обеднеть? Впрочем, может быть, он получал от брата регулярное пособие?
– Нет, вот это именно и поразило меня. Мне кажется, что в этом деле есть какие-то странности и юридически оно очевидно запутывается. Возьмите хотя бы завещание. С ним много приходится хлопотать.
– Добиться утверждения вряд ли они могут в настоящее время, – заметил Торндайк – Ведь несомненных доказательств смерти не имеется?
– Конечно. Но это только первое из затруднений. Другое заключается в том, что в самом тексте завещания есть какой-то роковой дефект. Какой именно – сейчас я не знаю, но надеюсь рано или поздно узнать. Кстати, я упомянул уже о том, что вы интересуетесь этим делом, и мне кажется, что Беллингэм не прочь был бы посоветоваться с вами, но только у бедняги нет денег.
– Это нехорошо