7 способов соврать. Райли Редгейт
которое смотрел в Нью-Йорке. Главный персонаж, ведущий – чел по имени Антуан Эбботсон. Невысокого росточка, улыбчивый, в синем костюме. Он приглашает на свою передачу трех человек, у каждого из которых есть свой секрет. Суть в том, что Исповедник предлагает им раскрыть свои секреты в прямом эфире за деньги, торгуясь, как на аукционе. Но если он достигает определенного долларового порога – какой-то необъявленной суммы ниже $50 000, – приглашенный уходит с пустыми руками. Правда, бывает, что участники телешоу срывают банк. Одной женщине заплатили $47 000 за то, что она объяснила мужу, почему у них в гостиной стоит ужасный запах. Оказывается, однажды в состоянии сомнамбулизма она навалила в пианино, убрать потом за собой не смогла: слишком глубоко упало, не достать, – а сказать об этом кому-нибудь духу не хватило.
Странно наблюдать, как участники телешоу оценивают свои секреты. Мои родные все свои чудачества выставляют напоказ. Взять дядю Джереми: он получил приз за то, что у него самые длинные усы в штате Нью-Йорк. А кузина Кэбрет бросила университет и открыла собственное сыскное агентство. Ну и нельзя не упомянуть прабабушку Луизу: ей девяносто один год, а она живет одна в хижине в горах Катскилл[14] и до сих пор каждое утро проверяет свои капканы.
Моя семья ценит честность по двум причинам: во-первых, одна из десяти заповедей гласит: «Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего»; во-вторых, мои родные – все сплошь прямодушные люди, а такие выдают свои секреты с каждым рукопожатием; они обнажают души.
А что же я? От родителей у меня есть один секрет. Секрет ничуть не интересный, в школе он известен всем и каждому: я продаю дурь. Не сильнодействующие наркотики – всего лишь травку и спиртное. Но маме с папой я об этом не скажу. Они думают, что те деньги, которые у меня есть, – это остатки того, что я заработал летом, когда подвизался уборщиком в магазине скобяных товаров «Брент».
Они очень расстроятся, если узнают правду. Мои родители – люди бескорыстные и самоотверженные, но мне всегда мало того, что они дают. Я хочу иметь больше, и Палома лишь питает мою жажду наживы. Когда я приехал сюда в девятом классе, это место показалось мне ненастоящим: кукольный город, совсем крошечный, а с тех пор он стал еще меньше. Здесь я знаком с каждым, побывал всюду. Здесь больше ничто мне не интересно – остается только доходы собирать. Порой это повергает в депрессию.
Я сворачиваю на школьную парковку, гремя ящиками с пивом, что стоят в багажнике моего пикапа. И вдруг откуда ни возьмись – ободранный «камри». Сигналит мне вовсю. Я жму на тормоза. Слишком поздно.
«Камри» врезается в мой передний бампер, меня швыряет вперед. Я не услышал скрежета и лязга – только глухой стук. А глухой стук не столь драматичен, как лязг и скрежет. Мне даже обидно стало, будто меня обманули.
Во внезапной тишине я пытаюсь оценить свое состояние, мысленно составляя список подозрительных симптомов:
• Ледяная кожа.
• Пульс в необычных местах – ушные мочки, предплечья?
• Отсутствие боли.
Руки-ноги,
Горы Катскилл (The Catskill Mountains) – горный хребет в Южных Аппалачах, в юго-восточной части штата Нью-Йорк.