Подвиги Ахилла. Ирина Измайлова
рванулась вперед – казалось, теперь даже каменная стена не остановит вепря. Но клыки встретили пустоту. Мальчик взлетел в воздух прямо перед вспененной мордой кабана словно кошка, перевернулся в воздухе (этому он научился совсем недавно) и сел верхом на его загривок. Правой рукой он охватил мощную шею, левой сжал нижнюю челюсть зверя, как раз под кривыми лезвиями клыков. Есть! Теперь упереться ногами в землю и вложить всю силу в рывок… А если силы не хватит?
Чудовищная масса железных мышц и бешеной ярости дернулась, стремясь сбросить наездника. Но было поздно. Раздался хруст, новый, на этот раз короткий рев, перешедший в визг, затем в хрип, и кабан-убийца в судорогах покатился по земле. У него была сломана шея.
Потом селяне долго разглядывали мертвое чудовище и говорили мальчику, что он – новый Геракл, что ему нет равных в Ойкумене[6], и еще много-много всего… А сам Ахилл думал, что это никакой не подвиг, что, конечно, этому кабану далеко до Эриманфского чудовища, и Геракл, наверное, убил бы его просто ударом кулака…
Но чувство торжества и победы все же сияло в душе мальчика, и он, оставив свиней и поросят счастливым селянам, вепря забрал с собой, решив, что покажет его учителю и, возможно, услышит похвалу.
Каменная лестница дошла до расщелины, завершавшей ущелье. Здесь нагромождения глыб кончались и подъем вдруг переходил в совершенно ровную поверхность, покрытую землей, обильно заросшую травой и кое-где невысокими кустами. Отдельные кущи низеньких сосен и пихт лепились по краям небольшого плато, одна кромка которого резко обрывалась, будто отсеченная гигантским топором, две другие стороны были окружены все теми же каменными скалами, а четвертая упиралась в почти отвесную стену гранитного кряжа, не слишком высокую, но на вид совершенно неприступную.
Ахилл отлично знал, как на нее подняться, но ему это было сейчас совершенно не нужно. Он шел прямо к гранитной стене, однако взбираться туда не думал.
В одном месте с края верхнего плато обрушивался водопад. Он низвергался широким сверкающим занавесом, образуя внизу облака водяной пыли, и дальше бурный поток ошалело мчался вдоль стены, подбегал к обрывистой кромке и кидался с нее в бездну.
Со стороны казалось, что к водопаду опасно подходить близко. Но Ахилл спокойно приблизился к ослепительным струям и, ступив на плоские гранитные камни, вошел в пространство между водяной и гранитной стенами и оказался перед входом в пещеру. Отверстие было достаточно широким и высоким, и мальчик вступил в него, не пригибаясь, свободно пронеся свою громоздкую ношу. Рыжая лохматая собака выскочила ему навстречу из темноты и завертелась у ног, радостно повизгивая и возбужденно нюхая свисающую до земли кабанью тушу.
– Привет, Рута, привет! Не крутись под ногами, не то я отдавлю тебе лапу или хвост! – смеялся Ахилл.
Он уверенно шел по темному проходу, который, уходя в толщу скалы, постепенно расширялся и становился все светлее. В конце концов этот проход завершился настоящим
Ойкумена – по представлениям древних греков, населенная земля, окруженная пустынной, необитаемой сушей, обтекаемой кругом океаном.