Игра в «Doom». Андрей Зинчук
значит, они действительно исчезают? А как же грибы?
Афанасий Павлович (глухо). Чего это вдруг сегодня все про грибы заговорили?!
Василиса Тихоновна. Ты поэтому так взволнован?
Афанасий Павлович. И поэтому тоже. Я себе буквально места не мог найти! Я ждал тебя на скамейке ровно до одиннадцати. Но когда ты и в одиннадцать не вышла из дома!.. Знаешь, он ТАК на меня перед уходом посмотрел!.. Думаешь, он не догадывается?
Василиса Тихоновна. Не знаю. Какая разница? По-моему, к тебе он относится с заметной симпатией!
Афанасий Павлович. Что ж, плохого я ему ничего не сделал.
Василиса Тихоновна. Совсем не из-за этого. Просто ты какой-то все время… очень смешной. Ты наконец на что-нибудь решился?
Афанасий Павлович. В общем…
Василиса Тихоновна. Ну?
Афанасий Павлович. В общем, нет.
Василиса Тихоновна. Ну, и сколько же мы с тобой еще будем снимать эту чертову комнатушку? Тебе не надоело каждый вечер оставаться до утра в институтской библиотеке? Она же все равно когда-нибудь догадается! Или ты все-таки ее любишь?
Афанасий Павлович. Кого? Библиотеку? Ты с ума сошла! Но свою жизнь я так запросто сломать не могу. Ты же знаешь: у меня растет дочь!
Василиса Тихоновна (неожиданно). Афанасий, поцелуй меня! Я всю ночь этого ждала!
Поцелуй, полный неожиданного огня.
А что же ты скажешь ТЕПЕРЬ?..
Афанасий Павлович (неожиданно). МНЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО НУЖНО ИХ НАЙТИ! А что я еще могу сказать? Вот если бы оно все САМО как-нибудь рассосалось!.. Сложилось бы все иначе: жена, семья, этот мой безнадежный безденежный институт, возможный призыв! Буквально все, кроме дочки!
Василиса Тихоновна. Само! Ведь ты же взрослый человек, Афанасий! Разве ты не знаешь, что само никогда ничего не рассасывается, а наоборот, только УСУГУБЛЯЕТСЯ? Знаешь, как это обычно бывает? Жила в деревне молодая и симпатичная. Кажется, еще совсем недавно была она совершенно свободна, наизусть читала «Онегина», мечтала о высокой любви… С любовью у нее получилось не очень: была, наверное, какая-то тайна в том, что ее так никто по-настоящему и не полюбил. Правда, был городской муж, остался ребенок. Она мучилась, выбивалась из последних сил, чтобы вырастить сына. Профессия у нее была, прямо скажем, не из легких: медсестра. Когда сын вырос, ей уже было далеко за тридцать. А ее возлюбленный высокообразованный сосед – с редким мягким именем Афанасий – все тянул и тянул время, с каждым днем УСУГУБЛЯЯ ее и без того тяжелое положение!
Афанасий Павлович (трагически заламывая руки). А мое положение? Мое?! Моя же, как и твой сын, ИГРАЕТ!
Василиса Тихоновна. То есть как?! Не может этого быть! Во что?
Афанасий Павлович. В то, во что вдруг кинулись играть все подростки! И, кстати, где они все? Не в рекруты же мне в самом деле идти?..
Василиса Тихоновна. Димка говорил, что эту Игру Володарский распространяет только среди тех, кто стоит у него на учете. При чем тут твоя жена?.. Неужели она у тебя… тоже? Наркотики? Побеги из дома? У вас-то ЧТО?
Афанасий Павлович.