Черчилль. Биография. Оратор. Историк. Публицист. Амбициозное начало 1874–1929. Дмитрий Л. Медведев
Настало время, когда Черчиллю пришлось вплотную познакомиться с капитаном Джеймсом, о котором говорили, что его муштра только «круглого идиота» не берет. «Он походил на тех игроков, у которых есть верный рецепт выигрыша в Монте-Карло, с той, и очень значительной, разницей, что в большинстве случаев его рецепт действовал», – признал позже наш герой589. Причина столь завидной эффективности была проста: отставной капитан отлично знал не только вопросы, которые могли задать на вступительных экзаменах, но и великолепно разбирался в психологии экзаменаторов.
Проблема заключалась лишь в том, что Вальтер Генри Джеймс и Уинстон Черчилль решительно не подходили друг другу. Капитан оказался не готов к воспитанию столь талантливого и одновременно проблемного ученика. А Уинстон терпеть не мог муштру и натаскивание с бессмысленным зазубриванием несвязанных фактов. Столкновение между ними было вопросом времени, причем непродолжительного. В одном из первых писем лорду Рандольфу капитан жаловался на «невнимательность» своего ученика, который «о себе слишком большого мнения» и вместо того, чтобы перенимать знания, сам пытается учить преподавателей. К примеру, Уинстон считал, что его познания в истории настолько велики, что он не собирается продолжать учебу по этой дисциплине. «Думаю, вы согласитесь со мной, что это проблема», – констатировал Джеймс590.
Для репетитора юный Черчилль действительно оказался головной болью. С самого начала он четко дал понять, что изучает лишь то, что ему интересно, и лишь так, как ему удобно. Он любит и будет тщательнейшим образом штудировать историю, но самостоятельно, без опеки и контроля извне. Странный подход для молодого человека, выбравшего себе стезю, где дисциплина занимает одно из важнейших мест. И тем не менее по-другому Черчилль не мог. Иначе он сам был бы другим. Иными были бы и его достижения. Иным было бы и повествование о его жизни.
Черчилль оказался крепким орешком, но и капитан Джеймс не просто так заработал славу лучшего репетира, и в конечном счете его жесткий подход возымел действие. Третий экзамен в Сандхёрст, состоявшийся летом 1893 года, был сдан. Уинстон стал лучшим по истории (1278 баллов из 2000), хорошие результаты получил по математике (1236 из 2000), французскому языку (1233 из 2000) и сочинению на английском (312 из 500). Хуже всего обстояло дело с латинским языком (362 из 2000). Лишь пятеро из тех, кто вместе с ним сдал экзамен, показали по этому предмету еще более низкий результат591.
Поступив в колледж, Уинстон был на седьмом небе от счастья. «Сэр, рад вам сообщить, что экзамены пройдены, – с гордостью сообщил он мистеру Уэллдону. – Теперь я кавалерист!»
«Я очень рад твоему успеху и глубоко убежден, что ты заслужил его, – поздравит его глава Хэрроу. – Теперь, я надеюсь, ты поймешь, что значит тяжелый труд»592.
Пройдут годы, и поведение Черчилля, сделавшего своим девизом «Ни один человек не имеет право на лень»593 и «Ни один день не может быть потерян»594, станет истинным воплощением тяжелого труда. В августе же 1893 года ему хотелось лишний раз доказать себе и отцу, что он способен