Болотница. Татьяна Мастрюкова

      Едва мы переступили порог магазина, где было чуточку прохладнее, чем на улице, и слегка сумрачно, мама тихонько пихнула меня локтем и показала глазами: «Вон девочка твоего возраста. А ты боялась, что вообще детей нет!»

      – Очень мне это помогло, – пробурчала я. – А ещё за сто километров у меня вообще была бы огромная компания!

      – Ой, не придирайся, бука, – хмыкнула мама.

      Девочка была, но вовсе не моя ровесница, а чуть помладше, и какая-то неопрятная. Длинные волосы кое как затянуты непонятного цвета резинкой, застиранный сарафан уже маловат, голые ноги все покрыты царапинами и разводами грязи. Мне она сразу не понравилась. И то, как она исподлобья смотрела, и то, как в ответ на мамину приветливую улыбку невежливо отвернулась. И то, как она расплатилась мятыми десятками, отошла от прилавка и встала за дверью магазина, чтобы исподтишка разглядывать нас.

      В этом деревенском магазине (сельпо, как сказала мама) продавалось всё подряд: и хлеб, и мясо, и конфеты, и мыло, и лопаты, дешёвые китайские игрушки и даже одежда. Мама запала на какой-то жуткий сарафан, похожий на крестьянский, в мелкий цветочек. Она немедленно его купила и пообещала мне, что будет ходить только в нём, как настоящая деревенская жительница. А когда я попыталась протестовать, что на деревенскую она не похожа, а вот на безумную хиппи – как раз да, нарочно начала меня подкалывать, делая вид, что и мне собирается купить такой же страшный балахон, а все мои шорты и джинсы сожжёт на большом костре.

      Продавщица, сверкая золотым зубом, между тем расспрашивала маму – кто мы, откуда, где живём. И очень удивилась, когда услышала, что в Анцыбаловке.

      – Это ж где там, у кого ж? А почему не здесь? Анцыбаловка, подумайте только! И не боитесь?

      – А чего там может быть страшного? – сразу насторожилась мама, а я перестала следить за чумазой девочкой.

      – Да ничего, ничего, – вопреки своим словам, всем своим видом продавщица показывала, что очень даже «чего». Она только и ждала маминого вопроса, чтобы немедленно начать тараторить. – Просто, случись что, и не поможет никто. И…

      – Ты давай пошевеливайся, языкастая! Нечего молоть тут языком, работай давай.

      Мы все аж вздрогнули от неожиданности, когда за нашими спинами раздался этот сиплый голос. Я с удивлением увидела старика из Анцыбаловки, того, у которого была рыжая собака. Сейчас, впрочем, он был один, в какой-то приплюснутой кепке с отломанным козырьком и в сером костюме с потёртыми локтями. Мама вежливо поздоровалась с ним, но он только буркнул что-то неразборчивое в ответ.

      Продавщица тут же прекратила свою интересную болтовню, к нашему разочарованию, и быстро принялась пробивать наши покупки.

      – А как вы сюда добираетесь, неужели пешком? – спросила у старика мама.

      – Не, я на велосипеде, – нехотя ответил он и угрюмо