Утопия для реалистов: Как построить идеальный мир. Рутгер Брегман
уже не так часто, как раньше.
«В богатом мире уровень преступности постоянно падает, – не так давно писали в Economist. – Преступники по-прежнему существуют, но их все меньше, и они становятся все старше»{17}.
Унылый рай
Иными словами, добро пожаловать в Страну изобилия.
В хорошую жизнь, где почти все богаты, здоровы и надежно защищены. Где недостает лишь одного: причины вылезать поутру из постели. Потому что в конечном итоге рай нельзя сделать лучше. Еще в 1989 г. американский философ Фрэнсис Фукуяма отметил, что наступила эра, когда жизнь сводится к «экономическим расчетам, бесконечному решению технических проблем, экологическим соображениям и удовлетворению многообразных и усложненных потребительских требований»{18}.
Подъем нашей покупательной способности еще на один процентный пункт, сокращение углеродных выбросов, какая-нибудь техническая новинка – вот примерно и весь наш кругозор. Мы живем в эру материального благополучия и сверхизобилия, но как она уныла. Нет «ни искусств, ни философии», – пишет Фукуяма. Все, что осталось, – «постоянный уход за музеем человеческой истории».
Согласно Оскару Уайльду, по достижении Страны изобилия мы должны вновь устремить взгляд к далекому горизонту и поднять наши паруса. «Прогресс – это воплощение Утопий», – писал он. Но далекий горизонт пуст. Страна изобилия окутана туманами. Именно теперь, когда мы должны бы взяться за историческую задачу наполнения нашего богатого, безопасного и здорового существования смыслом, мы похоронили утопию. У нас нет новой мечты ей на замену, поскольку мы не можем вообразить лучшего мира, чем тот, что у нас уже есть. На самом деле большинство людей в богатых странах полагают, что детям придется хуже, чем их родителям{19}.
Но настоящий кризис нашего времени, моего поколения, не в том, что нам плохо или что нам станет хуже в дальнейшем.
Нет, настоящий кризис в том, что мы не можем придумать ничего лучшего.
Программа
В этой книге я не пытаюсь предсказать грядущее.
Я стремлюсь подобрать ключи к будущему. Распахнуть окна нашего разума. Конечно, любая утопия больше рассказывает о времени, когда она была написана, чем о предстоящей реальности. Утопическая Страна изобилия раскрывает, какой была жизнь в Средние века: мрачной. Или, вернее, она была мрачной почти у всех почти везде почти всегда. В конце концов, в каждой культуре есть свой вариант Страны изобилия{20}.
Простые мечты рождают простые утопии. Голодный грезит о роскошном банкете. Замерзший – о жарком огне. Перед лицом надвигающейся немощи мечтают о вечной юности. Все эти мечты отражены в утопиях, возникших тогда, когда жизнь была тяжелой, жестокой и короткой. «Тамошняя земля не породила ничего ужасного, там нет болезней, – фантазировал греческий поэт Телеклид в V в. до н. э., – и если что-нибудь нужно, то оно просто появляется. Каждый ручеек течет вином… Рыба сама приходит к вам домой, жарится и ложится на стол»{21}.
Но
17
"Where have all the burglars gone?"
18
Francis Fukuyama, "The End of History?"
19
Andrew Cohut et al., "Economies of Emerging Markets Better Rated During Difficult Times. Global Downturn Takes Heavy Toll; Inequality Seen as Rising",
20
Lyman Tower Sargent, "Utopianism. A Very Short Introduction" (2010), c. 12. Существует и буддийский вариант Страны изобилия: «Желая принять пищу, они должны только поместить рис на определенный большой камень, из которого тут же возникает пламя [и] готовит их пищу».
21
Ian C. Storey (trans.), "Fragments of Old Comedy, Vol. III: Philonicus to Xenophon. Adespota", Loeb Classical Library, 515 (2011), c. 291. https://www.loebclassics.com/view/telecidestestimonia_fragments/2011/pb_LCL515.291.xml.