Чужой поезд. Сборник повестей. Валдемар Люфт
далековато она. А может, ты что-то запамятовал. Может быть, ты где-то здесь поблизости упал и головой ударился. Вот всё и выбило из мозгов.
Анатолий снова натолкнулся на непонимание. Никто не верил в его историю с поездом, и это неверие, естественно, вызывало недоверие и подозрение к нему. Он опять мысленно приказал себе не вспоминать о железной дороге. Как-нибудь всё выяснится само собой. Только бы побыстрее капитан связался с районом или областью. Там, конечно, всё поставят на свои места. Надо только выждать. Он в который уже раз пожалел о потерянном телефоне.
– Дарья Петровна, скажите, есть тут где-нибудь телефон, чтобы позвонить?
– У Пал Ивановича есть, и у парторга.
– У вас что, и парторг ещё есть?
– А как же иначе? И парторг есть, и председатель колхоза. Правда, они сейчас на севе. Весна, всех на поля выгнали. И ко мне председатель приходил, а куда я со своим радикулитом и с такими ногами.
Женщина приподняла подол платья чуть выше колен и открыла огромные опухоли над коленными чашечками – под подолом их было не видно. Анатолия передёрнуло.
– Что ж вы с этой болезнью к врачу не идёте? Это же, наверное, лечится. Только не надо запускать.
– Да была я у нашей фельдшерицы. Прописала мне Нюра мазь. Когда очень сильно болит – сама мажу, или Нюра приходит. Легче делается.
– Мазью, мне кажется, эту болезнь не вылечишь. Здесь хирург нужен, а после операции – курорт.
– Ну да, откуда у нас здесь хирурги. Да и болит эта зараза не так уж и часто. Больше на погоду мозжит. Пущай будет. На танцы же мне не ходить.
Она споро собрала со стола посуду в большую чашку, вымыла её остатком горячей воды из чайника и в заключение смахнула влажной тряпкой крошки с выцветшей клеёнки на столе.
– Спать будешь в зале, а я тут, в комнатёнке, устроюсь, – сказала хозяйка и показала на неприметный проём в стене недалеко от плиты.
Проём был без дверного полотна. Две ситцевые занавесочки, продёрнутые веревочкой, скрывали от постороннего взгляда находящуюся за ними комнатушку. Потому Анатолий сразу и не приметил входа.
Следуя за хозяйкой, он прошёл в отведённую ему комнату. Большой квадратный зал был ярко освещён дневным светом из четырёх окон по правой и левой стенам. На противоположной от двери, глухой, висело несколько средней величины рамок с фотографиями. Большинство из них были черно-белыми и поблекшими от времени. Справа под окнами стояла железная кровать, аккуратно застеленная цветным покрывалом и с тремя подушками разной величины, сложенными горкой в изголовье. Под фотографиями стоял комод метра в полтора длиной со множеством дверок и выдвижных ящичков. В углу, чуть наискосок, уместился старый дубовый шкаф. Под окнами слева находился продавленный диван. Вдоль стен на свободных местах стояли несколько стульев с гнутыми ножками. Пол застилали две длинные, связанные из лоскутков дорожки.