Крепость. Кошмар наяву… и по расписанию. Эрик Поладов
к гостям. После того, как Король с яростью захлопнул за собой дверь, Аббат спустился, присев на каменном полу. На кухню вошла молодая служанка. Она стремительно подбежала, и присев на коленки, начала расспрашивать Аббата о том, что случилось. Но отец Исаак не мог промолвить ни слова. На его глазах наворачивались слёзы. Он громко заплакал, издавая истерические вопли, уткнувшись лицом в плечо служанки. Та крепко обняла священника, заботливо поглаживая старика по плечу.
6. САМОУВЕРЕННАЯ ПОБЕДА
Наступила ночь. На улицах Цертоса не было ни души. Такую тишину стражникам у главных ворот не доводилось встречать раньше. На протяжении всей ночи по дорогам замка не проехала ни одна повозка, не прошёл ни один крестьянин, и не залаяла ни одна собака. Стражники на башне впервые смогли не только ощутить, но и услышать гул слабого ветра, что едва шевелил флаг со знаменем.
Взошло солнце. День прошёл спокойно. Весь замок словно забыл о случившемся недавно несчастье. Лишь монахи не забывали об этом, и продолжали остерегаться тёмного времени суток. Вскоре день вновь сменила ночь.
В королевских покоях накрывали стол для вечерней трапезы. Вскоре все гости собрались у стола, что сидели за ним прошлой поздней ночью. Вскоре после начала трапезы, Канцлер Клаус решил пошутить в своём репертуаре:
– Милорд! Если сегодня за этим столом кто-нибудь подавится, я хотел бы лично отправиться в лес за теми растениями.
Раздался громкий смех из-за всего стола.
– Непременно – ответил Король. – Я позабочусь, чтобы вам выдали новую телегу, а у лошадей были золотые подковы.
Смех только усилился. Казначей Корнелий решил не отделяться от компании аристократических юмористов:
– Милорд, позвольте возразить. Это слишком сильно ударит по нашей казне.
– О, не беспокойтесь. – Король Георг продолжал острить – Если первым, кто подавится, станет сам Канцлер, то я уверен, никакие подковы не понадобятся.
Гости смеялись так сильно, что казалось, половина из них точно подавится пищей. Барон Силван так рассмеялся, что, не удержав своего толстого живота, рухнул со стула прямо на бок к Королевским ногам.
– О-о-о, Барон – Король был настолько в ударе, что ни какой придворный шут не шёл с ним в сравнении. Разведя руки в стороны и опустив взгляд вниз на Барона, Король произнёс с сарказмом – Я привык, что мне кланяются крестьяне. Но ваш поклон, для меня просто честь.
Только Барон уселся на стул, как Королева Матильда закричала диким стоном. Выпивая вино из своего кубка, вдруг в один момент, вино сменило цвет на более густой и непрозрачный, и приобрело кровавый привкус. В кувшинах и кубках вместо красного вина находилась кровь. Произнося громкие вопли, тонкие струи крови текли по уголкам её пышных губ, спускаясь на золотистое платье.
Едва откусив плоть зажаренного ягнёнка, супруга Герцога Леонарда откинулась на спинку стула. Её руки резко опустились, слегка ударившись о боковые