Психические расстройства и головы, которые в них обитают. Ксения Иваненко
позвать на помощь – язык приклеился к нёбу и одновременно стал ватным, а глотку сдавило спазмом. Я то проваливалась в спасительную темноту, то вырывалась из неё, как из пастей Цербера – меня выплёвывало пережёванную и со смердящим душком. Я открывала глаза и понимала, что нахожусь в бреду уже значительное время, но выбраться на поверхность и закрепиться на ней никак не выходило. Сменялось освещение, передо мной мельтешил то потолок, то лица пациентов и врачей, мне что-то говорили, вроде даже пробовали трясти за плечи, но ничего не помогало, и я снова проваливалась. Однако один раз меня всё же удалось вытрясти наружу на значительное время. Санитарка тормошила меня за плечи и кричала в ухо:
– Тебя на кардиограмму вызывают! Проснись! Хватит спать! – ещё один трясок для верности. – Тебя врач что, ждать должен?! А ну вставать, кому говорю!
И снова темнота.
В следующий раз прихожу в себя от холодного липкого прикосновения в районе груди, будто десяток лягушек облепили меня своими лапками. Оказалось, что, раз я не пошла на кардиограмму, кардиограмма пришла ко мне. Аппарат привезли прямо к койке. И снова тревожный сон окутал меня.
Я смогла встать с кровати только к вечеру второго дня. Одежда вся мокрая от пота, кровать в хаосе, одеяло будто вступило в схватку с простынёй и одержало верх. Оглядевшись вокруг, я не нашла на своих местах половины больных, а дверь в коридор была открыта. Пришло на ум, что все сбежали от меня, но оказалось, что после тихого часа нас открывают и дают погулять по коридору до отбоя. Еле встав с кровати и держась за стенку, я поплелась в сторону двери.
– О, очухалась, красавица, – встречает меня санитарка.
– Угу, получше стало, – выдавила я из себя.
Я решила, что это был именно галоперидол, на основании записи в тетради медсестры в лекарственном кабинете, на которую я успела бросить внимательный, но слишком беглый взгляд. Основательно это мнение укоренилось, когда я наслушалась рассказов от «бывалых»: говорили, что в первый день тут всех обкалывают именно галоперидолом.
Как это обычно и бывает там, где слишком много сплетен и легенд, на деле всё оказалось иначе. Мне дали мощный противотревожный препарат. Никто под одну гребёнку не грёб, всё лечение подбирается индивидуально – у врачей нет стремления обкалывать всех подряд нейролептиками без необходимости.
Тем не менее, у меня оставался вопрос: зачем в первые дни всем дают такие мощные лекарства? И в частности, почему некоторым вкалывают такой устрашающий препарат, как галоперидол? После объяснения врача всё встало на свои места.
«Чаще всего психиатрические клиники имеют дело с первичными пациентами (теми, кто поступает в клинику либо первый раз в жизни, либо впервые непосредственно в наш стационар). Психиатры владеют минимумом начальной информации о пациенте. Чаще всего новенький взбудоражен или встревожен. Он с трудом принимает информацию о том, что находится в психиатрической больнице и что рядом с ним такие же пациенты.