Регенство Бирона. Осада Углича. Русский Икар (сборник). Константин Масальский
и побледнел.
– Третий поворот винта увеличит боль вдесятеро. Признаетесь ли?
– Я невинен, говорю вам, что невинен!
– Не упорствуйте, капитан. Даю вам сроку пятнадцать минут. Если не признаетесь, то велю повернуть еще раз винт и тогда не ручаюсь за целость костей в вашей руке. Взгляните на часы: теперь без двадцати минут полночь. Так и быть! Даю вам двадцать минут сроку.
– Замучьте меня до смерти, но я все буду говорить одно и то же! – сказал твердо Ханыков.
Посреди последовавшего молчания раздавался только однообразный звук маятника. Каждый удар его болезненно отзывался в сердцах арестантов. Ханыков посмотрел на часы. Оставалась одна минута до истечения данного ему срока. Ослабев от страдания, он почти уже решился признанием избавиться от пытки и безвинно умереть на плахе.
В это время раздался стук в двери.
– Кто там? – спросил сердито Гейер.
– Отопри! – раздался повелительный голос.
Гейер торопливо схватил со стола ключ, подбежал к двери и отворил ее. Вошли два человека с факелами и за ними герцог Бирон. По данному им знаку дверь опять заперли. Лицо его было мрачным, брови нахмурены.
– Покажите мне признание преступников, – сказал он Гейеру.
– Ваше высочество! Я еще не успел…
– Не успел? – закричал герцог, топнув ногой. – А что я тебе приказывал сегодня утром? Я велел не терять ни минуты. Научу ли я тебя не медлить с исполнением повелений регента!
– Ваше высочество сегодня вечером изволили повелеть, чтобы завтра…
– Ты еще осмеливаешься мне возражать?! Молчи, бездельник. Завтра! Я велю обуть тебя и всех твоих ленивцев в испанские сапоги и оставить в них до завтра. Я надеялся, что ты, не ожидая моих приказаний, постараешься сегодня же все узнать и меня успокоить, но тебе, я вижу, все равно: спокойно ли сплю я ночь или нет. Что ты делал до сих пор? Говори! Ты у меня был в девять часов вечера, а теперь полночь.
Оробевший Гейер, зная из многих примеров, что милость герцога от самых маловажных причин, а часто и без причины переходит в ненависть, решился прибегнуть ко лжи, чтобы успокоить герцога, и отвечал заикаясь:
– Я всех арестантов пытал по порядку мекленбургским инструментом. Никто ни в чем не признался.
– А испанские сапоги? Все мне надобно тебе указывать!
– Я решился прежде испытать действие этой стальной машины.
– В который раз винт повернут?
– Во втор… в третий, ваше высочество.
Бирон осмотрел внимательно машину и нахмурился.
– В забранных бумагах преступников не нашлось ли чего-нибудь?
– Ни одной подозрительной строчки.
Герцог сел к столу и начал перебирать бумаги. Наконец, подняв глаза и взглянув на Ханыкова, он спросил:
– Это кто?
– Капитан Ханыков, главный из обвиняемых, – отвечал Гейер.
– Итак, ты не хочешь ни в чем признаться? – сказал герцог, устремив на него грозный взор.
– Я невинен, ваше высочество!
– И