14 инкарнаций Саны Серебряковой. Алексей Николаевич Сысоев
научно. В конце концов, что мы знаем о сознании, мозге и как это работает? Не так уж много. Сам факт квантовой телепортации еще недавно казался чем-то невообразимым, а сейчас нормальная часть сегодняшней физики. Может быть, и эти все вещи про прошлые жизни и всякие параллельные инкарнации станут частью науки.
Саша потер глаза, выключил комп, и лег спать, решив завтра во всем разобраться. Или послезавтра.
Глава 4. Девятнадцатый век и Мари.
Этой ночью Саше приснилась Сана. Во сне он сам был ею, вернее, как будто, находился у нее в голове этаким наблюдателем смотря на мир ее глазами. Но это было еще не самое странное. В этом сне Сана была, как будто, не Сана, а некой женщиной в каком-то с виду девятнадцатом веке. Тем не менее, он откуда-то знал, что это именно она, в этакой другой ипостаси.
Ее звали Мари де Лакруа, ей было сорок три, но она выглядела чуть моложе. На голове красовалась шляпа-кокошник, немного устаревшая для последней моды, и черное кружевное платье, впрочем, тоже, достаточно консервативное для парижских салонов. Но Мари не было дела до того, насколько модно или не модно она выглядела. Она и без этого умела производить впечатление обаятельной и красивой дамы, на которую бы с интересом посмотрел любой мужчина. Но и мужчины ее совершенно не интересовали.
Мари де Лакруа была аристократкой по происхождению, но род ее деятельности был таков, что в двадцать первом веке ее назвали бы, наверное, правозащитницей. Однако, в Париже 1863 года еще не было такого устоявшегося определения, а тех, кто занимался, чем-то подобным считали в лучшем случае оригиналами, в худшем опасными смутьянами и революционерами, затевающими разрушить последние устои общества.
Сейчас Мари шла по улице, сильно спеша в свою небольшую конторку на углу Сент-Женераль и Риволи. Вот и знакомая дверь с квадратными оконцами. Мари распахнула ее, буквально влетев в маленькое помещение, похожее на какую-нибудь лавку скобяных изделий, но здесь стоял массивный деревянный стол с зеленой лампой, за которым было большое окно и шкаф с бухгалтерскими книгами и папками бумаг.
Жаклин, сидевшая за столом и перебиравшая бумаги, вскочила:
– Мадам де Лакруа! Вы уже здесь!
– Да, какие известия из жандармерии, Жаклин? У меня крайне плохое предчувствие, поэтому так спешила.
– Они хотят его повесить!
– Я так и знала. Когда?
– Прямо сейчас.
– Что?!
– В полдень, на площади Роз.
– Но уже почти полдень!
– Поэтому я и говорю, что сейчас! Там уже собираются люди, эшафот собран. Все пропало, мадам, мы не успели.
– Нет, я успею, Жаклин, я не дам им этого сделать.
С этими словами она решительно выскочила на улицу.
Жаклин побежала за ней, восклицая:
– Но что вы собираетесь делать, мадам де Лакруа? Все кончено. Мы ничего уже не можем сделать! Вы что, вытащите его прямо из петли у всех на глазах?!
– Если это потребуется.
Часы на башне начали отбивать полдень,